– А что такое?
– Я же сказал – снять браслет!
– Руслан, я забыла.
– Так и скажи: решила начать победное шествие блэк-металла на сто лет раньше.
– Не злись, – Юля лисой подкралась к мужу, прошлась пальцами по груди, Я же знаю, почему ты такой злой…
– Ничего тебе сегодня не обломится. Аня спит в одной комнате с нами.
– Я знаю, – тяжело вздохнула Юля, – Но ты обещаешь?
– Обещаю. Обещаю выдрать как следует за все твои выходки!
– Нет! Ты с ума сошел!
Кузнечный мастер Ратников был просто возмущен. Предлагать такую низость!
– Не глупи. Никакого риска. Американцы знают, как делать дело, бизнес есть бизнес, как они говорят.
– ТАКОЙ бизнес – не по мне!
Ратников повернулся и зашагал прочь. Нет, ну какая наглость.
– Как знаешь… – прошептал его собеседник.
Кургузый ствол револьвера поднялся вслед уходящему.
Выстрел!
Последнее, что почувствовал Ратников – тупой удар в затылок. Боли не было.
Огромное мертвое тело покачнулось и упало в траву. Из-под головы медленно потекла черная в темноте безлунной ночи кровь.
Как скажут в будущем, совершенно в другой стране: объем мускулов на скорость полета пули не влияет.
Глава 12
Понедельник – день тяжелый. Банальность, а в нашем случае еще и неправда. Руслан с женой и дочкой прекрасно проведи вечер, выспались, и встретили утро в бодром настроении.
– Ну что, девочки, – спросил Руслан после утреннего умывания и легкого завтрака в гостинице, – какие планы на день?
Можно было, конечно, не строить никаких планов и вообще ничего не делать, собраться и уехать в Питер. Но…
Приехать в Питер – означает искать работу, дом, школу для Ани. Это все время, нервы, стрессы, беготня. Хотелось хоть немного, хоть на пару деньков растянуть свое пребывание в Луге, тихом уютном старом городке. Тем более, никто их пока не торопит, гостиница оплачена до четверга, а сегодня – понедельник… Пусть хотя бы эти три дня будут выходными.
– Я не знаю, – сказала Юля, рассматривая корни волос в зеркало. Мутное, кстати, и кривоватое.
– Давайте просто по городу погуляем, – предложила Аня, – А ты мы все время куда-то бежим, бежим, бежим… Давайте погуляем.
Руслан посмотрел на дочку. Пусть. Пусть прогулка. Аня еще осознает, что старая жизнь не вернется, ей еще предстоит много-много неприятных переживаний… Да и ему самому хочется денек не думать о том, в какой ситуации они оказались
– А что, – Руслан хлопнул себя по коленям и встал, – Правда, давайте погуляем. Представим, что мы – туристы.
Из гостиницы они прошли в оказавшийся неподалеку городской парк. Пусть листья на деревьях уже основательно пожелтела, но парк все равно оставался красивым. Узкие дорожки, аллеи с листвой, изредка шуршащей под ногами, солнечный свет сквозь ветви…
– Красиво… – вздохнула Юля, поддевая ногой кленовый лист, – на Тригорское похоже. Помнишь, мы там были на экскурсии?
– Помню, – вздохнул Руслан, – Тригорское отсюда не так далеко, кстати, наверное, поэтому и похоже.
Они прошли к беседке под черепичной крышей. От беседки тянулись ступеньки к реке, где виднелась пристань.
– Здесь что, пароходы ходят? – Юля прислонила ладонь козырьком.
– Не знаю… Прошу прощения, – Руслан обратился к прогуливающимся по тропинке двум молодым людям в светлых костюмах и соломенных шляпах-канотье, с тросточками, – Мы не здешние, не могли бы вы разрешить наши сомнения. Это – пароходная пристань?
– Совершенно верно. Два раза в день пароходы Плетцера ходят. Правда… – парень прищурился, глядя на реку, – Что-то "Тамара" сегодня запаздывает.
– Вероятно, – предположил второй, – опять реку бревна у завода Андронова загородили.
– Благодарю вас, – приподнял шляпу Руслан.
– Не стоит.
Лазаревичи прошлись по парку.
– Ну что, девчонки, в город?
Тихая осенняя погода, когда уже нет летней жары, но еще не зарядили промозглые дожди. Вероятно, именно поэтому Пушкину в Болдино так хорошо удавалось творить…
Руслан на некоторое время отложил мысли о том, как жить дальше, Юля не рвалась непременно предупредить Николая Второго о приближающейся войне и поставить командирскую башенку на танк. Для этого нужно было для начала построить танк. Аня, которой до этого не так уж и часто удавалось вот так погулять с обоими родителями, просто наслаждалась прогулкой, задавая вопросы о всем встречном и поперечном.
– Папа, а что это за дом? – девочка указала на длинное одноэтажное здание со сводчатыми арками.
– Гостиный двор, судя по виду. По крайней мере, на питерский похож.
– Папа! – Аня схватила отца за руку, – А что такое "лури"?
– Понятие не имею. Где ты это слово взяла?
– Вон, на вывеске. Там написано, что их – целый магазин.
– Анюта, это не товар, это – фамилия хозяина магазина. Видишь написано "Магазин Лури".
Девчонка разочаровалась. Она обладала развитой фантазией и успела представить магазин, в котором продаются таинственные существа-лури, наверное, очень симпатичные и дружелюбные. А это, оказывается, всего лишь фамилия толстого дядьки. Неинтересно.
– Мама, а что такое граммофонные пластинки? Там написано "Прокат граммофонных пластинок".
– Это пластинки, которые слушали на граммофоне.
– Спасибо, мама, – ядовито ответила Аня, – А я сама не догадалась.
– Ну, помнишь, в фильмах про старину есть такие штуки, с огромной трубой, как цветок у вьюнка. НА них кладут большие черные пластинки, заводят рукоятку и играет музыка.
– А, они еще все время заикаются?
– Ну… да.
– Мам, а патефон и граммофон – это одно и тоже?
– Ммм… Руслан?
– Ну вы задаете ребусы. Откуда… А, хотя нет, помню. Граммофон – он с трубой, а патефон – без трубы. Он как маленький чемоданчик, его раскрывали – на нижнюю крышку ставили пластинку, а из верхней играла музыка.
– Тогда почему здесь нет проката патефонных пластинок?
– Вот чего не знаю, того не знаю…
– Посмотрите налево, – тоном профессиональном гида произнес Руслан, – вы увидите Воскресенский собор, великолепный образчик архитектуры…
– Переигрываешь, – хмыкнула Юля.
– Папа, мы в нем уже были.
– Напали вдвоем на одного…
Щелкнул фотоаппарат.
– Юля, ты с ума сошла?!
– Руслан, – серьезно сказала жена, – Я понимаю, что батарейки в нем скоро сядут, что распечатать фотки мы все равно не сможем, что на память нам они не останутся… Пожалуйста, дай мне почувствовать себя не… – она бросила взгляд на Аню, засмотревшуюся на проходившего мимо полицейского – не Робинзоном Хроноса, а простой туристкой во времени. Пожалуйста.
– Конечно, – улыбнулся Руслан.
Хотя улыбка далась нелегко. Юля понимает, что жизнь сломана, правда, в отличие от него не думает об этом постоянно, а прячется за легкомысленным поведением. Пусть. Пусть фотографирует, благо фотоаппараты здесь известны и даже если кто-то сообразит, что эта коробочка делает снимки, то не решит, что у него украли душу. Все-таки Российская империя не Папуасия.
На Базарной площади, где пахло колбасой от дома с вывеской "Колбасная", было тихо и намусорено. Вчера здесь был базар, а сегодня – тишина и спокойствие. Руслан подумал, что если бы не приметы того, что здесь живут люди – тот же мусор, пыль на улицах, изредка попадающиеся навстречу пьяные – можно было бы решить, что они – в огромном городе-музее. Вон два трактира с вывесками "Новгород" и "Биржа", самые настоящие, с потемневшими дверями и доносившимся изнутри гулом голосов. Правда, ощущение старины слегка портит надпись "Типография"… О!