Но однажды, когда я, изнывая от жалости к себе, переодевался к ужину, ко мне в комнату просочился Бинго - и в тот же миг я презрел собственные горести. Ибо мы, Вустеры, забываем о своих невзгодах, если друг попал в переплет - а бедолага Бинго влип по самый подбородок. Об этом ясно свидетельствовала его физиономия - как у кота, которого только что угостили половинкой кирпича, и вторая половина явно не заставит себя ждать.
- Берти, - сказал Бинго, тоскливо рассевшись на кровати, - как у Дживса в последнее время с мозгами?
- Да как всегда - в смазке не нуждаются. Как там твое серое вещество, Дживс? Ржавчиной не покрылось?
- Нет, сэр.
- Хвала небесам! - выдохнул Бинго, - потому что, Дживс, мне позарез нужен твой мудрый совет. Если здравомыслящие люди не предпримут серьезные шаги в нужном направлении, моей репутации каюк.
- Что стряслось, старина? - сочувственно спросил я.
Бинго вцепился в покрывало.
- Я расскажу тебе все, - сказал он. - Я открою тебе, почему прозябаю в этом чумном бараке и учу ребенка, которому нужен не греческий и не латынь, а славный удар пивной кружкой по основанию черепа. Я попал в безвыходное положение, Берти. В последний миг перед отплытием в Америку Рози решила, что я должен остаться и присмотреть за пекинесом. Она выдала мне пару сотен продержаться до ее возвращения. Эта сумма, если ее благоразумно растянуть, обеспечила бы нам с пекинесом пристойное существование. Но ты же знаешь, как оно бывает...
- Что бывает?
- Послушай, Берти, ведь наверняка и с тобой не раз заводили разговоры в клубе про всяких престарелых скакунов - мол, этот одр просто обречен на победу, даже если через десять ярдов от стартового столба его скрючит от люмбаго и гельминтоза. Говорю тебе, я рассматривал это дело как вполне респектабельное капиталовложение.
- Ты хочешь сказать, что поставил все деньги на лошадь?
Бинго горько рассмеялся.
- Если тебе угодно именовать эту рухлядь лошадью. Не прибавь она слегка на финишной прямой - возглавила бы следующий забег. Одним словом - это животное пришло последним и поставило меня в чертовски затруднительное положение. Так или иначе, мне нужно было найти средства к существованию и как-то перебиться до возвращения Рози. Она не должна ничего узнать. Рози самая чудесная девушка в мире, но будь ты женат, Берти, ты бы знал, что даже лучшие из жен приходят в ярость, узнав, что муж за один забег спу стил деньги, оставленные на полтора месяца. Верно я говорю, Дживс?
- Да, сэр. В этом отношении женщины порой ведут себя довольно странно.
- Раздумывать было некогда. После катастрофы у меня осталось денег как раз на то, чтобы пристроить пекинеса. Я определил его на шесть недель в "Первосортные Приморские Псарни "Покой и Просторы" - и побрел, жалкий банкрот, наниматься в репетиторы. Так я и угодил прямиком в лапы к малютке Томми.
Печальная история, ничего не скажешь. Жить бок о бок с тетей Агатой и юным Томом - что может быть ужасней? С другой стороны, Бинго достойно вышел из положения.
- Все, что тебе нужно, - сказал я, - так это продержаться еще пару недель, и все будет йох-хо-хо!
Бинго безрадостно прокашлялся.
- Пару недель! Мне бы пару дней продержаться... Помнишь, я говорил тебе, что вера твоей тетушки в мои гувернерские таланты сильно пошатнулась два дня назад, когда маленького паршивца застукали за курением. И поймал его именно этот тип Филмер. А десять минут назад Том заявил, что готовит Филмеру ужасную месть за то, что тот наябедничал тетушке. И что бы он ни затеял можешь не сомневаться, я вылечу отсюда с мелодичным треском. Твоя тетя души не чает в этом Филмере, так что выкинет меня всенепремен но. А Рози вернется только через три недели!
Я все понял.
- Дживс!
- Сэр?
- Я все понял. Ты все понял?
- Да, сэр.
- Тогда сомкни ряды и выступай на подмогу.
- Боюсь, сэр, что...
Бинго слабо застонал.
- Только не говори, - нервно сказал он, - что тебе ничего не приходит в голову.
- К моему глубочайшему сожалению, сэр, в сию минуту - ничего.
Бинго издал сдавленный рык - как бульдог, которого обнесли тортом.
- Похоже, мне остается лишь одно, - угрюмо сказал он, - ни на секунду не выпускать из виду этого малолетнего головореза.
- Точно! - сказал я. - Неусыпная бдительность - верно, Дживс?
- Совершенно верно, сэр.
- Так я надеюсь на тебя, Дживс? - сдавленно воскликнул Бинго. - Ты придумаешь, как мне выпутаться из этой передряги?
- Сделаю все возможное, сэр.
- Спасибо, Дживс!
- Не стоит благодарности, сэр.
Нужно отдать должное Бинго - когда жизнь вынуждала его к действиям, действовал он с энергией и решимостью, достойными восхищения. Думаю, в следующие два дня не было и минуты, когда юный бедокур мог бы воскликнуть: "Один! Наконец-то один!". Но когда тетушка Агата предупредила, что утром ожидаются гости и состоится теннисный турнир, я понял, что грядет наихудшее.
Дело в том, что Бинго как раз из тех ребят, которые, стоит им коснуться теннисной ракетки, впадают в своеобразный транс, и мир за пределами корта перестает для них существовать. Скажите ему посреди партии, что его лучшего друга на заднем дворе рвет на куски пантера - вам все равно не дождаться от него мало-мальски осмысленного взгляда. Понятно, что до последнего гейма он и не вспомнит ни о Томе, ни о Достоп. Э. Б..
Погруженный в мрачные предчувствия нового удара судьбы, я переодевался к обеду.