– Увы, господин мой! Ты прав, конечно… – уныло согласился Норберт.
Рэндальф посмотрел вперед, подозвал к себе Джо и указал ему на какие-то далекие строения.
– Вон там, – сказал он, – сразу за холмом уже видны башни Гоблинтауна. Мы почти у цели. И очень скоро ты получишь самое лучшее боевое снаряжение героя-воителя. Какое только можно купить за деньги, разумеется!
– Точнее, какое ТЫ сможешь позволить себе купить за деньги, – очень тихо пробормотала Вероника.
4
Когда они подошли к высокой стене, окружавшей Гоблинтаун, Норберт аккуратно опустил Рэндальфа и Джо на землю. Из-за стены доносился оглушительный шум: крики, стук молотков, вой, свист, визг пилы, пение, звон колокольчиков, рев, жужжание… А какие оттуда выплывали запахи!..
Горелая смола, скисшее молоко, мокрая шерсть, гнилое мясо – причем каждый из этих отвратительных запахов словно старался непременно забить остальные и соединиться с вонью, исходившей от немытых гоблинских тел. Джо, чтобы не стошнило, попытался думать о чем-нибудь приятном – шоколаде, сдобном печенье, земляничном мороженом…
– А я думала, это твои носки так воняют! – услышал он вдруг голос Вероники.
– Заткнись, Вероника! – рявкнул Рэндальф. – Гоблинов ни в коем случае нельзя оскорблять! Они порой чрезвычайно чувствительны и обидчивы.
– Пф-ф-ф! – фыркнула Вероника. – Насколько я понимаю, такие вонючие существа и права-то не имеют быть «чувствительными и обидчивыми»!
– Ты, вероятно, права, – согласился Рэндальф, – но не забывай: мы здесь по важному делу. Так что застегни-ка свой клюв на все пуговицы!
– Извини, но можно мне хотя бы дышать? – возмутилась Вероника.
– Между прочим, мой юный друг, – продолжал Рэндальф, повернувшись к Джо, – я боюсь, что на Генри сей «благоухающий метрополис» может подействовать слишком возбуждающе, так что не лучше ли тебе взять своего верного боевого пса на поводок?
И действительно, хвост Генри прямо-таки не знал покоя, а нос с таким восторгом втягивал воздух, что Джо поспешил последовать совету Рэндальфа и пристегнул карабин поводка. Они поднялись по весьма многоступенчатой лестнице к огромным деревянным воротам, и Рэндальф, взяв в руки висевший рядом молоток, решительно постучался.
В ответ раздалось тоненькое «динь-дон».
– Ох уж эти гоблины! Никогда не упустят возможности чуточку пошутить, – пояснил Рэндальф.
– Ага, – подхватила Вероника. – Могут, например, вообще не впустить нас в город.
– Терпение, Вероника! – сказал Рэндальф и выжидательно уставился на ворота. Но они так и не открылись. Рэндальф походил туда-сюда, почесал в затылке, погладил бороду, протер глаза. – Ага, они проявляют свое знаменитое «гоблинское гостеприимство»! Гостеприимством они «славятся» по всей Чвокой Шмари.
Он снова стукнул молотком, но на сей раз гораздо громче.
«Динь-дон! динь-дон! динь-дон!» – послышалось в ответ, и ворота распахнулись.
– Между прочим, я вас и в первый раз отлично слышал! – сердито крикнул весьма неопрятного вида косоглазый коротышка с редкими зубами и остренькими ушами. – Я ведь не глухой!
– Тысяча, нет, миллион извинений, мой дорогой друг! – воскликнул Рэндальф, низко кланяясь гоблину. – И я ни в коей мере не собирался подвергать сомнению твой тонкий слух. Я просто…
– Чего вам тут понадобилось? – злобно прервал его гоблин.
Рэндальф заставил себя улыбнуться.
– Мы бы хотели кое-что приобрести на вашем знаменитом рынке рыцарских доспехов, – сказал он. – Нам совершенно необходимо купить самые наилучшие…
– Что купить? – заинтересовался гоблин.
– Нам необходимы боевые доспехи небольшого размера для этого юноши, – быстро сказала Вероника, махнув крылом в сторону Джо.
– Предоставь переговоры мне, Be… – строго заметил Рэндальф, но гоблин прервал его.
– Так что же ты мне сразу не сказал? – удивился он и тут же пропустил их в город.
– Скорее затвори ворота! – раздался у них за спиной чей-то громкий голос. – Ужасный сквозняк!
– Так, теперь вдохните поглубже и запаситесь терпением, – шепнул Рэндальф через плечо.
– Да проходите же наконец! – нетерпеливо воскликнул привратник и с грохотом захлопнул ворота. – Добро пожаловать в Гоблинтаун! – несколько раздраженно пропел он. – В город, где никогда не спят!
– И не моются! – пробормотала Вероника.