У Рогатого Барона буквально глаза вылезли на лоб.
– Это еще что такое, клянусь Благовонными Грязями? – вскричал он и повернулся к волшебнику. – О да, это, безусловно, варвар! – язвительно заметил он. – Они там, видимо, полагают, что можно вообще не стричься?
Рэндальф улыбнулся:
– Ты не понял, высокочтимый господин мой. Это вовсе не герой-воитель, о котором я тебе говорил, а всего лишь его верный боевой пес.
– Генри Мохнатый, – прибавила Вероника и тихонько хихикнула.
– А настоящий герой-воитель сейчас предстанет пред твоими очами, – сказал Рэндальф. – Джо Варвар! – провозгласил он в очередной раз, и в голосе его явно послышалось раздражение. – ДЖО! Ты войдешь, наконец, или нет? Сейчас же входи!
Бледный как мел Джо выглянул из-за створки двери.
– Ты меня звал? – прошептал он.
– Он что же, глуховат? – спросил Рогатый Барон. – Немного же я в таком случае дам за его жизнь!
– Что ты, господин мой! Разумеется, он прекрасно слышит! – заверил его Рэндальф. – Должен отметить, что наш герой обладает необычайно обостренными чувствами; он настолько возбудим и чувствителен, что может порой и недослышать два-три слова. Или проиграть два-три сражения. Но в итоге всегда одержит победу над противником!
Джо осторожно проник в зал и встал рядом с Норбертом и Генри. Рогатый Барон пренебрежительно на него глянул и наморщил нос.
– Не больно-то он велик, – заметил он и кивнул в сторону Генри. – А ты уверен, что настоящий герой не этот лохматый?
– Внешность порой так обманчива, господин мой! – заметил Рэндальф. – Возьмем, например, тебя. Все мы знаем, конечно, как ты велик и благороден, но если судить по твоему внешнему виду…
– Что-что?.. Ты на что намекаешь? – оскорбился Рогатый Барон. – Мне твои намеки определенно не нравятся!
Джо не смог сдержать улыбки, хотя и несколько нервной. Надо сказать, что, несмотря на все свои титулы и огромный замок, Рогатый Барон был коротышкой, да к тому же сухопарым, с тонкими ручками и ножками и с узким личиком, напоминающим мордочку ласки. Даже имя у него, думал Джо, какое-то ненастоящее; ему казалось, что у РОГАТОГО Барона непременно должны быть СОБСТВЕННЫЕ огромные ветвистые рога, растущие прямо из могучего черепа, и был немного разочарован, увидев, что рога барона, и чересчур громоздкие, украшают лишь его шлем, который из-за них постоянно сползает барону на глаза.
Короче говоря, Рогатый Барон оказался для Джо сплошным разочарованием.
– Ах, господин мой, – продолжал между тем Рэндальф, – я всего лишь хотел сказать, что твое величие и всем известное благородство тем более впечатляют, что являются столь… хорошо скрытыми от чужих глаз, столь неявными…
– Хм? – Рогатому Барону подобный комплимент явно представлялся сомнительным, и он, устало вздохнув, решил вновь перевести разговор на Джо. – Я полагаю, Рэндальф, что если ты можешь мне предложить только такого героя, то уж придется ему как-то справляться с поставленной задачей.
Рэндальф опять улыбнулся.
– Как говорится, господин мой, в таких делах один свирепый варвар стоит двух самых лучших кондитеров! – Волшебник даже руки потер, так он был доволен самим собой. – Да, кстати, не могли бы мы коснуться заодно и столь деликатной темы, как мой гонорар?
– Твой гонорар? – переспросил Рогатый Барон, изумленно вскинув брови.
– Да, гонорар. Две большие золотые монеты, – осмелился подсказать ему Рэндальф.
– Три серебряных гроша! – решительно заявил Рогатый Барон, позванивая мелочью в кармане. – И то я остаюсь попросту нищим!
Рэндальф застонал. Проделать столь долгий и трудный путь почти задаром! Но, к сожалению, обстоятельства складывались не в его пользу, так что спорить он не мог.
– Хорошо, пусть так! – гордо сказал он и протянул за деньгами руку.
Но Рогатый Барон спрятал деньги в карман.
– А ты не забыл тот несчастный случай с эльфом-взрывателем? – спросил он. – Твое вознаграждение придется еще уменьшить. Следует вспомнить также неприятности с тающим серебряным кубком и стремительно размножающейся зеленой плесенью во всех ванных комнатах замка… весьма противной, надо сказать… На самом деле, если как следует подсчитать, то не я, а ты мне должен!
– Но ведь это несправедливо, господин мой!.. – неуверенно воскликнул Рэндальф.
– А жизнь – вообще сплошная несправедливость, – последовал горький философский ответ. – Но я все же решил проявить щедрость по отношению к тебе, – сказал Рогатый Барон. – Вот, возьми за труды медный грош!