Он как завороженный смотрел на эти глаза, на чуть вспыхнувшие щеки, на маленький язычок, прошедшийся по пухлым губам. Пока не понял, ЧТО ему предлагают. И, понятное дело, разозлился. От того, что она вот так смотрит - заинтересованно, испытывающе, с вызовом. А больше от того, что могла бы так смотреть на любого другого мужчину.
Что пришла сюда не просто так.
Ирвин редко отказывался от того, что ему преподносили на блюдечке.
Но пренебрежения не скрыл.
И просто обомлел, когда она, проигнорировав его, ушла. Ушла одна, на танцпол, явно отказывая и будя в нем инстинкт хищника.
Это было сродни второму удару. Ему не отказывали, даже когда он натягивал эту блеклую маску - а что оставалось делать публичным личностям?
Конечно, рванул за ней. Увидел, как она двигается, и чуть не сдох от вожделения. Прижал, утащил свою добычу, почти не помня себя от дикой жажды. И чуть с ума не сошел от наслаждения, которое испытал, целуя ее, впиваясь в ее промежность, вбиваясь в нее в жестком ритме без малейшей осторожности.
А она принимала. Принимала полностью и его жесткость, и его страсть.
И получала не меньшее удовольствие.
Её стоны до сих пор стояли в ушах - а она сама исчезла. И вряд ли появится снова. Чтобы удовлетворить те желания, которые он теперь не мог удовлетворить полностью. Даже умелыми ласками постоянной любовницы, с помощью которых он хотел вычеркнуть из головы странную встречу.
Гыж! Опять он об этом думает!
Наверное, из-за той студентки. Серая, блеклая мышь, но чем-то неуловимым она напоминала его ночное приключение.
Да еще и - вот совпадение - оказалась тем, кто ему нужен.
В Академии не было специалистов по амулетам древности и истории, а привлекать посторонних ему пока не хотелось. И единственный, кого он нашел, изучая списки, была первокурсница номер четыреста тринадцать, закончившая соответствующую специальность, да еще и на далекой отсюда планете - Матери.
Он специально начал разговор о додекаэдрах и подошел к ней сегодня на лекции, чтобы проверить, действительно ли она разбирается в предмете.
И теперь планировал задействовать ее в своих целях.
Ирвин уже возвращался в свой кабинет, когда, неожиданно, наткнулся на нее - на ту, кого он планировал вызвать к себе.
Она стояла, прижимаясь к стене коридора, а над ней нависал его племянник, да так близко, будто хотел сожрать.
****
И то что он говорил девушке…
Эта настолько его вывело из себя, что Ирвин просто гаркнул, задействуя икс-силу:
- Какого гыжа здесь происходит?!
- Джой!
Ахель окликнул меня после последней лекции, когда я уже направлялась в столовую. Есть хотелось невыносимо, видимо, из-за потраченных на размышления нервных клеток.
- Ах, - рядом взволнованно вздохнула Мари, а я поморщилась.
Девушка была в восторге от прошедшей вечеринки и компании самых крутых ребят - в том числе старшекурсников - и только и говорила со мной об этом, надоедая хуже синтетических тюбиков, которые мы жрали тоннами на практике, когда учились на пилотов.
Зато племянник коммодора, оскорбленный, похоже, моим равнодушием, не подходил с момента приглашения на прошлой неделе.
Ненадолго же его равнодушия хватило. Вот что ему нужно, а? В Академии куча студенток гораздо симпатичней - и все просто текут, в прямом смысле, от его внимания. А он, зачем-то, выделил меня, хоть я и покрывала специальным составом волосы и кожу, чтобы казаться максимально невзрачной.
И избегала малейшего общения.
Что ж, не ответить на прямое обращение я не могла:
- Да?
- Можем поговорить наедине?
- Ох, - произнесла на это Мари, а я стиснула зубы.
Гыж!
Но "подружка" уже убежала, а меня утянули за угол.
- Я тебе не нравлюсь?
Синие глаза - такие знакомые синие глаза! - смотрели пытливо и властно. Похоже, у них это семейное, и не важно, есть искра или нет. Прут напролом.
Ну что я могла сказать?
Что старше его на пять лет и не встречаюсь с малолетками - даже не рассматриваю их в качестве спутников?
Что нахожусь здесь по заданию Комитета и тут же исчезну, когда его выполню?