Коммодор сжал кулаки
Да кем себя возомнил Вернер? И как он собирался помешать ему что-либо делать? Разве в состоянии? Он посмотрел на мужчину другими глазами и вдруг понял - в состоянии. Ради Джой тот на многое может пойти. Горло от этой мысли обожгло горечью и острым перцем, и Мак вдруг понял - такова на вкус ревность. Ревность к тому, кто, возможно, значит для Джой даже больше, чем он. И для кого девушка, возможно, значит не меньше.
Был ли Александр ее первым мужчиной? Вероятнее всего.
И это еще один повод его ненавидеть…
А вдруг они все еще…
Нет. Ирвин понимал, что нет. Джой не смогла бы, уж точно не сейчас. Как и он не смог, хотя ему несколько раз предлагали и довольно откровенно - взять хотя бы мать одного из учеников, которая чуть ли не встала на колени, потянулась к его ширинке, облизываясь в предвкушении минета. Он тогда брезгливо вывел ее прочь, даже не возбудившись ни капли. Что бы ему ни предложили другие женщины, все было бы не то. Настолько убого по сравнению с тем, что он испытывал с Джой, что стало бессмысленным. Возможно позже, когда он окончательно отвыкнет от нее…
Кивнул Вернеру и отправился в обход по зале. Поздороваться, поговорить с кем надо. На самом деле - высматривая девушку. И когда нашел, утянул в танец. Формально чтобы их поведение выглядело естественным. Не формально - чтобы потрогать ее, пусть даже так, руками. Убедиться, что она жива.
На него большое впечатление произвел рассказ Александра. Мак чувствовал себя совершенно пришибленным и несчастным. Еще и из-за того, что не уберег - пусть и не мог в принципе.
Джой была напряжена. Неподатлива.
Но смотрелась их пара тем не менее вполне… искренне.
Оба умели играть.
- Глава рассказал мне, как ты попала в Комитет.
Легкий взмах ресниц и впившиеся в его руку пальцы - вот и все, что она себе позволила. А вот голос сочился ядом:
- А то я и смотрю, ты успокоился. Проникся жалостью к маленькой девочке? Не стоит. Мое прошлое не имеет отношения к этому расследованию. И ничего не значит.
- Значит для меня.
- Да? С чего бы?
- С того, что мне ужасно захотелось оказаться рядом с той маленькой девочкой и… помочь ей, - искренне, от души. Сказал, пытаясь передать свою внутреннее смятение, страх за нее и гордость.
Она замолчала надолго - почти до конца танца.
- А что тебе хочется сделать… с большой девочкой? - спросила, наконец, хрипло.
Он не сразу нашелся, что ответить. Но потом все-таки выдал:
- Пока… просто быть поблизости. На случай, если ей вдруг понадобится моя помощь.
- Все-таки жалость? - она горько усмехнулась.
- Нет, - сказал он резко. А потом добавил то, что и не планировал. - Но ни про что другое я не готов признаться сейчас даже себе.
23
- Есть новые данные?
- Не настолько новые, чтобы как-то прояснить ситуацию до конца. Но, быть может, совместными усилиями мы все-таки разгребем эти завалы информации… - Александр внимательно на меня посмотрел и спросил без всякого перехода. - Как ты?
Хмыкнула.
Поправила вечернее платье, которое мне больше всего хотелось сжечь - просто потому что оно было свидетелем всех предыдущих сцен и моих эмоций - и налила себе кофе из допотопного аппарата, который Вернер тащил чуть ли не с планеты - Матери, утверждая, что современные синтетики и рядом не стояли.
Мне было как-то все равно, я спокойно относилась к еде.
- Я бы хотела быть пьяной, влюбленной и молодой, - неожиданно для себя самой сказала правду.
Мой бывший мужчина - и настоящий друг - замер, а потом подошел и крепко обнял.
- Я бы хотел придумать тогда в прошлом совершенно другую причину, чтобы оставить тебя в живых, - вздохнул он. - Ты взвалила на себя слишком много. И, надеюсь, уйдешь из оперативных агентов в центральный офис после окончания этого задания.
- Я бы хотела никогда с тобой не знакомиться, - вздохнула я. Знала, что он не обидится - ведь если бы не жестокая смерть моей семьи, мы бы никогда не пересеклись. - Но даже наша искра не в силах повернуть время вспять. И в офис я не уйду.