Я поужинал консервированными спагетти (стараясь не замечать сетований миссис Шоплоу о том, как некоторые молодые люди издеваются над своим организмом). Затем вернулся в комнату, сел у окна и под мерный рокот волн уставился в темноту.
Я уж было задремал, но тут в дверь легонько постучала моя хозяйка:
— Тебе звонят, Дев. Какой-то мальчишка.
Я быстренько спустился в гостиную, ведь звонить мне мог только один мальчишка.
— Майк?
— Мама спит. Сказала, что устала, — послышался в трубке его полушепот.
— Ну еще бы, — ответил я, вспомнив, как сегодня мы вдвоем на нее ополчились.
— Да, я знаю, — сказал Майк, словно бы я высказал эту мысль вслух. — Но так было нужно.
— Майк… ты умеешь читать мысли? Ты сейчас читаешь мои?
— Я точно не знаю. Иногда я кое-что вижу или слышу, вот и всё. А иногда мне в голову лезут разные идеи. Например, это я придумал переехать в дедушкин дом. Мама сказала, что он ни за что не разрешит, но я знал, что он согласится. В общем, эта моя штука… думаю, она мне досталась от дедушки. Он ведь лечит людей. То есть иногда он только притворяется, но иногда лечит по-настоящему.
— Зачем ты позвонил, Майк?
Он оживился.
— Поговорить о Джойленде! Мы правда прокатимся на карусели и на чертовом колесе?
— Правда.
— И постреляем в тире?
— Может быть. Если мама разрешит. Всё будет обуславливаться одобрением твоей мамы. То есть…
— Я знаю, что это значит. — В голосе мелькнуло раздражение, но его тут же сменил детский восторг. — Это так круто!
— Никаких быстрых аттракционов, — сказал я. — Договорились? К тому же, они все равно уже закрыты на зиму. — «Каролинское колесо», вообще-то, тоже, но мы с Лэйном сможем привести его в рабочее состояние минут за сорок.
— Знаю. Надо беречь сердце. Мне хватит и чертова колеса. Когда мы по утрам выходим на край настила, нам его отлично видно. Наверное, на самой верхушке — это как смотреть на мир с моего змея.
Я улыбнулся.
— Типа того, да. Но помни, что все зависит от твоей мамы. Она у нас за главную.
— Наш поход — и для нее тоже. Она потом сама поймет. — От его уверенности мне стало жутковато. — И для тебя, Дев. Но в основном мы идем туда ради девушки. Она пробыла в парке слишком долго и хочет уйти.
У меня отвисла челюсть. Слюна, правда, не потекла: во рту у меня совершенно пересохло.
— Откуда ты… — дальше получился один лишь хрип. Я сглотнул. — Откуда ты о ней знаешь?
— Трудно сказать, но, думаю, сюда мы приехали из-за нее. И я тебе уже говорил, что они не белые?
— Говорил, но тогда ты не знал, что это значит. Теперь знаешь?
— Не-а. — Тут он закашлялся. Я переждал приступ, и Майк сказал:
— Мне пора. Мама просыпается. Теперь она полночи будет читать.
— Да?
— Да. Как же я надеюсь, что она даст мне прокатиться на чертовом колесе!
— Вообще-то оно «Каролинское», но работники парка просто называют его лифтушкой. — А некоторые — Эдди, к примеру — прозвали его хренолифтом, но этого я Майку решил не говорить.
— В Джойленде есть свой секретный язык, и это один из примеров.
— Лифтушка. Я запомню. Пока, Дев.
В трубке щелкнуло.
На этот раз с сердечным приступом свалился Фред Дин.
Он лежал на ведущем к «Каролинскому колесу» пандусе, а его лицо посинело и перекосилось. Встав на колени, я начал делать ему непрямой массаж сердца.
Массаж результата не принес, и тогда я наклонился, зажал ему ноздри и заткнул его рот своим. Тут что-то щекотнуло меня по зубам и языку. Отпрянув, я увидел, как у него изо рта изливается черная волна паучат.
Я проснулся, чуть ли не упав с кровати.
Выпроставшаяся из-под матраса простыня обмотала меня, словно саван. В груди гулко бухало сердце, а руками я залез себе в рот. Лишь несколько секунд спустя я понял, что там ничего нет. И всё же я встал с постели, прошел в ванную и выпил два стакана воды. Может, когда-то мне и снились кошмары пострашнее, но в три часа ночи того октябрьского вторника я их вспомнить не мог. Заправив кровать, я улегся в убеждении, что заснуть мне уже не удастся. И все же я почти задремал, как вдруг понял, что разыгранная нами в больнице сценка может так ни к чему и не привести.
Да, Джойленд предлагал особые программы для увечных, хромых и слепых (сегодня их называют «детьми с особыми потребностями»). Но то во время сезона, а ведь сезон-то уже закончился.
Джойленд тратил немалые деньги на страховку, но будет ли она действовать в октябре, если с Майком Россом что-нибудь случится? Я прямо-таки видел, как в ответ на мою просьбу Фред Дин качает головой и говорит, что ему очень жаль, но…