Мир постепенно открывался нашим глазам: сначала парк, потом ярко-синяя гладь океана справа от нас, а слева — бескрайние просторы Северной Каролины. В самой верхней точке нашего путешествия Майк отпустил перекладину, поднял руки над головой и закричал:
— Мы летим!
К моей ноге кто-то прикоснулся. Энни. Я посмотрел на нее, и одними губами она произнесла одно единственное слово: «Спасибо». Не помню, сколько мы сделали оборотов: кажется, больше обычного, но я не уверен. Зато в память мне врезалось бледное, полное удивленного восхищения лицо Майка. И обжигающе горячая рука Энни у меня на бедре.
Которую она не убирала до самой остановки.
Майк повернулся ко мне.
— Теперь я узнал, каково это быть воздушным змеем.
Я тоже.
Когда Энни сказала Майку, что пора закругляться, мальчик не стал возражать.
Его силы были на исходе. Когда Лэйн помог ему усесться в кресло, Майк протянул руку — ладонью вверх.
— Хлопни рукой, коль еще живой.
Лэйн звонко шлепнул по руке мальчика своей.
— Возвращайся в любое время, Майк.
— Спасибо. Было так здорово.
Лэйн и я покатили его по центральной аллее. Будки по обеим ее сторонам вновь закрылись, но один из шалманов все еще работал: «Тир Энни Оукли». У деревянного прилавка с ружьями, на законном месте Папаши Аллена, стоял Фред Дин в своем костюме-тройке. Позади него туда-сюда ездили заводные зайцы и утки, а над ними стояли керамические цыплята. Стояли на месте, но были очень маленькими.
— Не желаете ли попрактиковаться в стрельбе по мишеням, прежде чем покинете наш парк? — спросил Фред. — Сегодня не будет проигравших. Сегодня кааааждый-прекаждый что-нибудь, да выиграет.
Майк оглянулся на Энни.
— Мам, можно?
— Конечно, солнышко. Но только недолго, хорошо?
Он попытался встать с кресла, но не смог — слишком устал. Лэйн и я приподняли его, каждый со своей стороны. Майк взял винтовку и сделал пару выстрелов, но руки его уже не слушались, пусть ружье и было легким. Пульки ударились о задник и упали в специальный желобок.
— Да уж, тот еще снайпер, — сказал он, опустив ружье.
— Что ж, ты никого не подстрелил, — согласился Фред, — но, как я уже сказал, сегодня выигрывает каждый.
И с этими словами он снял с полки самого большого Гови — главный приз, чтобы получить который даже опытные стрелки выкладывали по восемь-девять долларов.
Майк поблагодарил его и сел. Он выглядел потрясенным. Плюшевый пес был почти с него ростом.
— Мам, теперь твоя очередь!
— Нет, не стоит, — ответила она, но я подумал, что ей все же хочется. Было что-то такое в ее взгляде, оценивающем расстояние от стойки до мишеней.
— Пожалуйста! — Мальчик посмотрел сначала на меня, потом на Лэйна. — Она здорово стреляет. Один раз выиграла турнир по стрельбе из положения лежа в Кемп Перри — еще до того, как я родился — и дважды занимала второе место. Кемп Перри — это в Огайо.
— Я не…
Но Лэйн уже протягивал ей одну из модифицированных винтовок 22 калибра.
— Подходите сюда. Посмотрим, какая из вас Оукли, Энни.
Она взяла ружье и осмотрела его — как редко кто из «кролей».
— Сколько здесь пуль?
— По десять в обойме, — ответил Фред.
— Если уж соглашусь, то можно будет взять две обоймы?
— Сколько хотите, мэм. Сегодня ваш день.
— Раньше мама еще и по тарелочкам стреляла, вместе с дедом, — сообщил Майк.
Энни подняла ружье и выпустила десять пуль, с паузами в секунду-другую между выстрелами. Она сбила двух уток и трех зайцев. Керамических цыплят трогать не стала.
— Вот это меткость! — воскликнул Фред. — Любой приз со средней полки по вашему желанию.
Она улыбнулась.
— Да какая же это меткость… Отец бы со стыда сгорел. Я лучше перезаряжусь, хорошо? Приз не нужен.
Фред достал из-под стойки бумажный кулек (на Языке он назывался «мелкострел») и вставил его узким концом в отверстие на ружье. Десять шариков с треском закатились внутрь.
— Прицел, случаем, не сбит? — спросила она Фреда.
— Что вы, мэм. В Джойленде все по-честному. Но если я скажу вам, что Папаша Аллен — человек, который обычно стоит за этой стойкой — долгими часами настраивает прицелы на винтовках, то солгу.
Я работал в команде Папаши, так что знал, что на самом деле Фред выразился еще весьма дипломатично. Прицелами винтовок Папаша стал бы заниматься в самую последнюю очередь. Чем лучше стреляли лохи, тем больше призов ему полагалось выдавать — а все призы он покупал за свой счет. Как и остальные хозяева призовых аттракционов. Игрушки, конечно, были дешевыми, но не бесплатными.