– Я понял милорд.
– Распоряжайся. Возьми ключника и начинайте работать, уроды! Может десяток плетей помогут вспомнить тебе твои обязанности? – опять ласково спросил я.
Работа закипела. Несколько человек по его команде отошли вправо.
– Это кто?
– Слуги конта Вигоса.
– Пока в подземелье, – коротко распорядился я.
Их тут же увели.
– Барогр!!! – позвал я гнома тусующегося возле кузни.
Он с достоинством подошел.
– Ну и как тебе кузня?
– Барахло! Только для человеков и годится.
– Значит, построим тебе новую, по последнему слову техники.
– Баронесса! Баронессы едут! – заорал часовой с башни.
Ну вот! Как всегда, только соберешься нормально поработать, как приедет жена. Чтоб мне молотом по… по пальцам.
– Ладно мастер, реши с моим управляющим где вы пока устроитесь, а завтра окончательно все решим и посмотри место для кузни. Построим её как надо.
В огромном дворе крепости осталось не так много моих людей. Кстати о замке.
Ответвление от главной дороги, ведущее на перевал за которым и располагалась долина, как я и говорил, находилась в предгорьях. Вдали громоздились высоченные горы, с романтическим названием хребет Раскаявшегося Грешника. У местных была куча легенд по этому поводу, я слышал штук пять вариантов, кто с кем и как согрешил и почему раскаялся. Триппер – был самой приличной из них.
А суть была проста. В нескольких местах в горах были 'поющие' скалы и при определенном ветре выдавали такие жуткие рулады, что результату который 'выдавал' со страху неподготовленный человек позавидовал бы медведь. Или выдавил?
Предки Каи были молодцы! Мне досталась крепость с двором в три футбольных поля. Передняя стена упиралась в высоченные утесы по бокам и была метров десять в высоту. Справа – находился высоченный донжон, слева – казарма, сзади – сам трехэтажный замок, выходящий задними окнами в долину и с воротами посередине. Боковые утесы были почти отвесными, дальше шло дикое нагромождение камней, постепенно поднимающееся вверх и переходившее в неприступные, обрывистые скалы. Пробраться там супротивнику – было бы практически невозможно. Люди мудро улучшили природное укрепление, сделав из него неприступную твердыню. И если бы не подземный ход и не маг, можно было штурмовать это укрепление в лоб, пока русалка ноги не раздвинет. За долиной торчали высоченные пики гор покрытые снегом и весьма недружелюбного вида. Посреди долины как мне сказали, стекала с гор река и пробив себе путь через скалы вытекала наружу.
Ненавижу горы! И сопки тоже ненавижу! И лазить по ним ненавижу! Приходилось знаете ли бывать. И уж вовсе не любительским альпинизмом я там занимался. Высоко в горах живут не только боги, но и Гоги.
Ладно это все лирика. В кое-как прибранный двор замка вкатились под охраной четырех воинов бричка с Каей и моей старшенькой свояченицей Риной и фаэтон в котором сидели Дина, Лота, Стора и камеристка что ли. Сам черт их не разберет у баб – всех этих горничных, служанок, камеристок, приживалок и прочий совершенно необходимый им сброд. Особенно нужный с 'модной' одеждой, которую снять одной практически невыполнимая без ножа задача. Погодите немного, я вас всех тут научу родину любить! Вот только чуток разгребусь с делами. Хотя если служанка молоденькая и симпатичная? То на нее приятно смотреть! А не то что вы сразу подумали!
– Добро пожаловать домой, дорогая, – я церемонно протянул руку жене, помогая ей сойти на брусчатку двора.
– Ты не ранен? – первым делом с тревогой спросила она.
– Ты так и не веришь в способности своего мужа? Чтобы я дал какому-то уроду ткнуть себя грязной железякой?
– В бою может случиться всякое, – мгновенно успокоившись, сразу же поучительным тоном умудренной матроны мне сказала Кая
– Слезай баронесса, приехали, – я протянул руки Рине.
Она ловко спрыгнула с брички, почти не придерживаясь моих рук. Кая с укоризной посмотрела на нее, мол, надо быть солидней. Ню-ню. Девчонкам помог сойти с фаэтона кто-то из воинов. А Сторе сразу же бросился помогать Камит. Интересненько?
– Идите, пока устраивайтесь. Стора, вы с Камитом займитесь ранеными.
Кая оглядела толпу пленных, безошибочно вычленив взглядом конта Вигоса. Взгляд её полыхнул неприкрытой ненавистью.
– Джок, что ты собираешься с ними делать?
– Поругаю и отпущу, – пошутил я.
– Что?! – не оценив моего юмора, рассердилась моя жена. – Как отпустить?! Надо их сначала пороть до полусмерти, а потом всех повесить! На поживу падальщикам, – топнув ногой, Кая с негодованием уставилась на меня. – А этому, – она кивнула на главного обидчика: – Выпустить кишки и на них его повесить на крепостной стене. Чтоб другим неповадно было!
Какая добрая, но не рачительная у меня жена, – с умилением подумал я. Я-то отчего-то думал, что меня будут уговаривать быть помилосерднее, но… видимо ошибся с эпохой. Морализаторство с 'Подставь другую щеку' и 'Всепрощение', тут как-то не прижилось. Ну впрочем, все как всегда. Призывы это одно, а костерки для несогласных – это совсем другое. Здесь предпочитали более честные и радикальные методы лечения.
– Иди дорогая я разберусь, – сказал я, нежно целуя жену в щеку.
Она нахмурилась.
– ИДИ. Я приму решение, – жестко произнес я вполголоса. – Ты останешься довольна, – это уже ласково и нежно. – Я ведь пошутил, – и улыбнулся.
– Вечно у тебя твои дурацкие шуточки.
Улыбаясь, с довольной рожей, как кот обожравшийся сметаны я проводил взглядом баронесс отправившихся наводить порядок в замке.
– Джок. Знаешь что такое окончательное решение? – обратился ко мне Сим.
– Ну? – заинтересованно ответил я.
– Окончательное решение – решение, которое ты принимаешь, прежде чем все решит жена.
Я засмеялся: – С юмором у тебя все лучше.
Ну здравствуй! Утро в олбанском колхозе. Передо мной насупившись стояло три кучки пленных охраняли их – Первый, Второй, Третий и Четвертый. Служаки так сказать, бывшие помошники бойца ненавидимого фронта. Весельчак прохаживался, рядом ожидая моей команды 'Руби их в песи, круши в хузары'[48]. Я стоял покачиваясь с пятки на носок и разглядывал кучку бывших живых. С одной стороны надо их повесить – как захвативших мой замок, с другой стороны – они выполняли приказ. Да и простая трата материала, мне претила как бывшему гуманитарию и пролетарию умственного труда.
Проблема, однако?
С одной стороны – я пообещал им смерть, с другой – не немедленную. Оставить их рабами? Нах. Я не настолько сумашедший.
– Конта пока в подземелье, – коротко распорядился я. – Он у меня еще позавидует мертвым!
– Остальных построить и каждому пятому – двадцать плетей! Остальных в темницу, потом махнем не глядя на что-нибудь полезное. Крепкие рабы нужны всем. Весельчак, если не хочешь марать руки, там в темнице сидят два помошника конта. Пусть и отрабатывают пайку.
Экий я гуманист, право слово. Прямо стыдно за себя становится. Ладно, пойду посмотрю замок и закрома.
– Второй!
– Да милорд.
– Узнай, что там с ранеными и доложи.
Боис!!! – заорал я. – Иди сюда. Покажешь мне замок.
Анекдотец.
В монастыре:
– Можно от вас позвонить?
– Можно, только колокол не разбей!
Утро. Озеро. Посреди озера стоит лодка, в ней сидит рыбак, вытирает окровавленное весло и бормочет себе под нос: – «Иисус не Иисус, а когда я рыбу ловлю – никто по воде ходить не будет!»
Кошка прожила свои девять жизней и попала на небеса. Перед ней появился Бог и спросил: – Я надеюсь, что тебе будет здесь хорошо. Проси, чего желаешь.
– Господи, – ответила кошка, – всю свою жизнь я бегала, как сyмасшедшая, ловя мышей и пытаясь стащить хоть немного еды. Было бы хоpошо, если бы мне не пpишлось здесь pаботать так yпоpно.
48