Шеф покинул «склад» довольно быстро и, коротко кивнув, исчез в наружной двери. Само по себе это не было чем-то необычным. Возможно, шеф что-то забыл в припаркованной перед офисом машине. Или просто надумал прогуляться по свежему воздуху. Такое тоже бывало.
Необычным было то, что шеф покинул клиента — причем клиента, который явно не входил в круг его доверенных лиц, — одного, на «складе», куда, например, самой Франческе вход был заказан. Впрочем, какое ей было до всего этого дело?
Подергивая время от времени плечиком — в знак своего недоумения — она допечатала ответы на полтора десятка писем и поразилась отсутствию дальнейших ценных указаний со стороны руководства. Беспокойство закралось в ее душу. В конце концов чем занимается оставленный без присмотра клиент в «святая святых» шефа?
Преодолев некоторое стеснение, Франческа поднялась из-за рабочего стола и, пройдя десятка два метров по коридору, деликатно постучала в дверь «заветной» комнаты. Ответа не последовало. Девушка тяжело вздохнула и приоткрыла дверь. Заглянула внутрь, вошла и остолбенела. Шеф, который на ее глазах покинул офис и не возвращался в него, сидел перед нею на полу, уронив голову на руки. В буквальном смысле — уронив. Голова его была аккуратно отсечена от туловища и покоилась в его лежащих на коленях руках. Сам этот факт не слишком потряс Франческу — слишком уж он выламывался из картины окружающей действительности. Ее по-настоящему перепугала кровь — чертова уйма крови, разлитой по полу, по столам и всюду вообще. В том, что сегодняшний день — «не его», шеф был, безусловно, прав.
Она, осторожно пятясь, вышла из жуткой комнаты. Закрыла дверь. И только тогда заорала — дико и оглушительно.
Енот позволил себе высунуть нос из тесного щитового домика кемпинга, в котором он приютился только для того, чтобы пообедать в небольшом кафе-вагоне тут же, в кемпинге на выезде из Красных Камней. Фаст-фуд никогда не был любимой пищей вольного предпринимателя. Но светиться в более людных местах после вчерашнего эпизода ему не хотелось еще более, чем давиться просроченным гамбургером или пережаренной яичницей — на выбор.
Поэтому он, стараясь не привлекать к себе особого внимания, поглощал и то и другое, запивая отвратительным эрзац-кофе и пялясь в «окно в мир» в виде беспрерывно работавшего Ти-Ви, настроенного на некий винегрет из хреновейшей музыки и новостей не краше. Среди всяких гадостей на тему о предстоящем повышении налогов, дважды за то время, пока Енот допивал свой кофе и дожевывал гамбургер, пролетело сообщение о «терроре, начатом со вчерашнего дня» против агентов по организации ежегодного Размена предметов Магии. Сегодня утром стало известно, что еще один из членов сообщества менял, достопочтенный Махмуд Кадыр, был умерщвлен точно таким же способом, как и его собрат по гильдии, господин Родни Паркер. То бишь — путем усекновения головы. Криминальный отдел Городской Стражи ведет расследование обоих преступлений.
Енота продрал мороз. Не было это, не могло быть случайным совпадением...
В кафе тем временем забрел посетитель — мальчик лет четырнадцати-пятнадцати. Не проявив никакого интереса к прилавку-автомату, он взгромоздился на стул у столика, за которым приютился притихший Енот. Устроился он точно напротив вольного предпринимателя, спиной ко всему остальному интерьеру вагончика.
Мальчишка был одет как большинство ребят его возраста, обитающих в не самых фешенебельных кварталах Семи Городов. Застиранная майка с короткими рукавами и идиотскими лозунгами на спине и животе, потертые шорты и сношенные кроссовки. На плече болталась брезентовая сумка. В общем, ничего особенного не представлял собой ребенок. Но повел он себя не слишком ординарно.
— Возьми мне какой-нибудь дребедени, — буркнул он тихо. — Чтобы на нас не таращились.
Голос у парнишки вполне соответствовал его возрасту. Но интонация... Енот мгновенно узнал эту жесткую, не слишком приятную манеру говорить — манеру Палача. Он остекленело воззрился на мальца.
— Это... Это вы?.. — спросил он вполголоса.
— А чем вы удивлены, мистер? — поинтересовался, болтая загорелыми, украшенными ссадинами ногами, мальчишка. — Вы еще вчера убедились в том, что внешность у меня изменчивая... Так возьмите какой-нибудь еды. Вы — мой дядюшка. Или, может быть, даже папа. Давайте проявляйте свою заботу.
Енот поднялся с места и, напоминая самому себе зомби из кинофильма, дошел до прилавка, сунул в щель автомата свою электронную кредитку и вернулся к столу с громадным пластиковым стаканом мороженого и пачкой попкорна. Малец между тем вытащил из наплечной сумки и положил перед «дядюшкой» довольно объемистый пакет из плотной желтой бумаги.
Енот сел за стол, поставил угощение перед «племянничком» и заглянул в пакет. Потом удивленно воззрился на своего с виду малолетнего соседа по столу.
— «Книга корней»? — удивленно спросил он. — Но ведь...
— Вы можете предложить эту книгу на обмен? — осведомился «племянник», активно ковыряясь в целом Монблане мороженого, высящемся перед ним. — Вам придется выменять одну-единственную вещь у Коннетабля Ордена Дорог. Только и всего. Если вы проявите достаточную настойчивость, то это не составит большого труда. И будет вознаграждено.
— Чем? — поинтересовался Енот.
Когда речь заходила о деньгах, он становился немногословен.
— Ну, хотя бы тем, что вы останетесь живым, — отозвался Палач, не отрываясь от мороженого.
Со стороны казалось, что дядюшка и его малолетний племянник просто болтают о пустяках, а заодно потихоньку уминают свой полдник.
Апостолос уперся взглядом в тарелку с недоеденной яичницей и мысленно приказал себе: «Будь спокоен. Не подавай виду... Не подавай виду...»
Мысль о том, что перед ним та самая «Книга корней», что собирался выставлять на Размен отдавший этим утром богу душу Махмуд Кадыр, пришла ему в голову почти молниеносно. Но столь же молниеносно его интуиция подсказала ему, что именно это предположение не стоит высказывать здесь и сейчас.
«А ведь это я дал ему “наколку” на Махмуда, — мрачно подумал Енот. — Уже второй покойник, как-то связанный с нашими с ним делами. Я становлюсь кем-то вроде Ангела Смерти на контракте...»
— Коннетабль, безусловно, проявит интерес к такому... э-э... раритету, — заверил Енот того, кто сидел напротив него. — Но сэр Стрит очень щепетилен в подобных вопросах. Его непременно заинтересует личность хозяина... э-э... предмета. И, если вы понимаете, о чем я говорю, его история...
Мальчишка увлеченно ковырял пластиковой ложечкой свое мороженое и был совершенно невозмутим. На мгновение Еноту даже пришла в голову идиотская мысль о том, что перед ним и вправду сидит обычный ребенок. Ребенок, который ест мороженое и абсолютно не понимает, о чем бормочет толстый дядька напротив него.
Но в этот момент парнишка поднял на него глаза и коротко бросил:
— Это не важно, какой ответ вы дадите сэру Стриту на подобные вопросы. Вещь не имеет хозяина, и вы можете считать, что нашли ее.
— Простите, но нашли ее вы, — поправил собеседника Енот. — А я только выполню ваше распоряжение и как профессиональный меняла буду всего лишь посредником при обмене «Книги» на... э-э... Джокера.
Мальчик покачал головой.
— Есть две вещи, которые тебе надо иметь в виду.
Енот выжидательно поднял брови.
— Ну?
— Первое — это то, что я не человек. И Магия меня за такого не примет. Так что владельцем «Книги» является тот, кто ее нашел. Считаем, что ты. Что касается сэра Стрита... Главное, чтобы он согласился на обмен. И чтобы то, что вы попросите взамен, как можно скорее оказалось в ваших руках. А затем — в моих.
Енот впал на пару минут в задумчивое оцепенение.