Милана Шторм
Джокер и Вдова
Пролог
Предрассветная прохлада туманом окутывала Дирн, надвигаясь со всех четырех сторон света. Рассвет – время сна и для тех, кто предпочитает ночную жизнь, и для более законопослушных граждан, потому что туман, вечный и неизменный утренний туман молоком заливает улицы, заставляет тяжело дышать и лишает возможности видеть дальше собственного носа. Туман накрывает город за час до рассвета и сходит через час после. Уползает в норы тарантулов, щедро рассыпанные по берегам зеленых глубоких болот, окружающих Дирн.
Час Тишины – так жители называют это время. И более подходящее название придумать трудно: туман забирает в себя все звуки, даже самые громкие. Впитывает, забирает себе, как дань. Совершить зверское убийство в Час Тишины легче легкого… если сможешь разглядеть свою жертву.
Тело немолодого мужчины висело на кирпичной стене, распятое крестом. Гвозди, длинные, толстые, впивались в кожу его запястий и ступней, выпуская на волю горячую алую кровь. Мгле нравилась кровь, она жадно прилипала к ней, клубилась и окрашивалась в розоватый цвет. Мужчина был еще жив. И он кричал. Отчаянно, громко, срывая голос. Он точно знал, что совсем рядом живут люди, просто они спят, нужно кричать, тогда они проснутся и помогут ему. Помогут. Но туман лишил его возможности докричаться хоть до кого-нибудь.
Сорвав голос окончательно, мужчина обессиленно повис на гвоздях, смирившись со своей участью. Он обреченно смотрел в молоко марева, видя совсем рядом силуэт своего убийцы. Он знал его.
Он знал, за что его убивают.
Взмах острой шпаги разрезал белую дымку и окрасил ее в кроваво-красный цвет.
Глава 1
Кикер
Стук был громким, требовательным, непрерывным. Он пробивался сквозь липкую ткань кошмара, становясь его частью. Воспаленный разум не сразу смог отделить сон от яви. Последняя бутылка вина, выпитая уже в одиночестве, явно была лишней.
Джей открыла глаза и со стоном перевернулась на спину, пытаясь сдержать тошноту. Кого там черт принес? У нее сегодня выходной, и она совершенно не собирается покидать свое неуютное по всем меркам жилище! Сегодня по плану уборка, она и так ее уже две недели откладывает, несмотря на то что клочья пыли в углах скоро превратятся в огромные шматы. Книги тоже требуют внимания, им пыль и вовсе противопоказана, так что пусть катится на Ту Сторону эта работа. У нее выходной.
– Госпожа Крис! Детектив! Просыпайтесь! – Теперь к стуку прибавились крики.
Судя по голосу, это Пилар, двадцатилетний стажер, которого Легар Кут – капитан восьмого участка – использует в качестве посыльного. За три месяца своей стажировки Пилар будит Джей рано утром в выходной уже третий раз. Пора разорвать этот порочный круг.
Джей медленно, чтобы не расплескать содержимое желудка, поднялась со своей узенькой кровати и побрела к входной двери. Квартирка у нее совсем маленькая. Зато своя, а не одна из служебных, в которых клопы являются основными хозяевами жилплощади. С другой стороны, все, кто хоть раз видел, что именно она приобрела, говорили, что одиночка-карцер городской тюрьмы и то побольше будет.
Пилар забарабанил еще сильней, вынудив Джей поморщиться от невыносимой головной боли. Казалось, что голова превратилась в чугунный шар, полый внутри. И в этой полости было только три маленьких стальных кубика. Стоило сделать резкое движение, как кубики начинали двигаться, сталкиваясь между собой и вызывая жуткие ощущения.
Выспись она – и мигрени бы не было.
– Детектив Джокер! Просыпайтесь! Произошло убийство на улице Холодных Ветров!
Джей со злостью распахнула дверь, заставив мальчишку, вновь собирающегося постучать, рухнуть в проем прямо на нее. Удержался на ногах, молодец. Пилар застыл в нелепой позе: руки подняты и раскинуты в стороны, чтобы удержать равновесие, одна нога стоит уже за порогом квартиры, а вторая еще в коридоре. Он походил на акробата, пытающегося не упасть с каната над пропастью.
Она ненавидела свой позывной. Ненавидела, но никто об этом не знал, ибо Джей с удовольствием оправдывала его, проводя за карточным столом не реже трех раз в неделю. Покер она тоже ненавидела. Всей душой.
– Капитан Кут, я так понимаю, забыл, что сегодня я не работаю? В нашем участке я – не единственный детектив. Нас шестнадцать. Так позволь спросить: почему ты стоишь на пороге именно моего дома?
Да уж, домом назвать квартирку общей площадью в двадцать один квадратный метр может только оптимист. Или тот, кому было все равно, что брать, лишь бы не ютиться в служебной квартире – более просторной, но навязывающей определенные неудобства. Теперь она легко может уволиться. Может – но пока не хочет.