Вечером надо будет зайти в третий морг. Еще раз посмотреть. Может, она что-то пропустила?
Лис прав: надо позавтракать.
И подумать.
Что-то в этом деле было не так.
Едва они с Лисом уселись в служебный экипаж, как на улицы Дирна хлынул серый ливень, почти мгновенно избавивший мостовую от красного.
Напарник молчал, видимо, задумался над тем, что им делать дальше. Джей была ему благодарна, ибо любой разговор сейчас для нее был бы мучителен. Она слушала скрип рессор и думала о Ките, мальчике двенадцати лет от роду, который был вынужден отказаться от своего детства, чтобы прокормить семью. Страшно, когда такое происходит. Жить в трущобах вообще страшно – мэру почти нет дела до окраин. Ему бы с центром справиться. Дирн – странный город. Его основатели, видимо, были большими шутниками, раз заложили первый фундамент посреди болотной пустоши, в те времена совершенно необитаемой. Хотя нет. Те, кто хорошо учил историю, знают, что Дирн в старые времена был городом-тюрьмой. Сюда ссылали изменников, предателей, опальных дворян и просто попавших под раздачу. Вместе с семьями, конечно. Об этом говорили толстые и высокие стены, окружающие город. Эти стены когда-то было невозможно покинуть. Хотя и сейчас это сделать довольно трудно – выходцев из Дирна не любят, считая их сбродом, хотя за последние несколько десятков лет политика империи Хортелл в отношении города на болотах изменилась в лучшую сторону. Город-тюрьма изжил себя. Вот уже больше сотни лет сюда никого не ссылали. Постепенно Дирн становился просто удаленным городом, без жутких статусов и прочей ерунды. Даже железную дорогу построили, осушив часть болот.
Но город на болотах все равно оставался неблагонадежным, а это значило, что средства на его развитие выделялись из имперской казны весьма в скудных размерах. Джей даже восхищалась городской администрацией: получая сущие гроши, они смогли благоустроить центр, разбить скверы на месте бывших бараков и даже построить торговую галерею, которая за семь лет своей работы смогла привлечь торговцев из других областей.
Джей верила, что однажды, возможно, даже на ее веку, Дирн избавится от своей дурной славы. Хотя…
– Ты есть хочешь? – Лис прервал ее размышления совершенно бесцеремонным образом: похлопав ее по коленке. Если бы Джокер не знала, что детектив Ив Бизу обожает свою жену до умопомрачения, то подумала бы, что он решил с ней пофлиртовать.
– А ты как думаешь? Конечно, хочу! Но не буду. – Джей поморщилась.
Тошнота давно прошла, но в голове все еще царствовала боль, заявившая о себе, стоило им покинуть место преступления. В висках стучало, лоб полыхал, а во рту вновь появилось мерзкое ощущение.
– Ладно, тогда поехали сразу в участок, – покладисто ответил Лис, очевидно заметивший ее состояние. – Я потом куплю перекусить. Совсем плохо, да?
– Я в порядке. – Джокер попыталась улыбнуться.
Напарник хмыкнул.
– Заканчивала бы ты напиваться каждый день, Джей. Вредно это. Такая красивая женщина – и пьяница.
– Заткнись, – буркнула Джокер.
Она прекрасно понимала, что Лис прав. Она каждый день пыталась пересилить себя. Но, вернувшись в свое неуютное жилище, ничего не могла с собой поделать. Вино помогало ей забыться сном, иначе она просто не могла заставить себя заснуть. И ночи без сна намного хуже влияли на ее способность соображать, чем утреннее похмелье.
Экипаж остановился, и Лис спрыгнул на мостовую.
– Вот это ливень! – прокричал он и бегом направился к двухэтажному зданию из красного кирпича, на крыше которого красовался ржавый флюгер, изображающий комету. Даже сквозь шум льющейся с неба воды Джей слышала его противный скрип.
Она покинула экипаж и с удовольствием подставила полыхающее лицо дождевым струям. Ей даже показалось, что первые капли зашипели, таким жарким был ее лоб.
– Джокер, не дури! Простудишься!
Джей чувствовала, как тяжелеет бархат ее красного платья, как дождь ручейками течет по ее лицу. Интересно, а он похож сейчас на слезы?
Джей не плакала уже два года.
Улыбнувшись ливню, она приподняла подол и направилась к крыльцу, с удовольствием наступая в самые глубокие лужи. Во всем должна быть гармония: если уж мокнуть, то полностью.
Лис, зябко ежившийся под козырьком, буквально втянул ее вверх по ступеням.
– Иногда мне кажется, что ты совсем сумасшедшая, а не просто с придурью, – заявил он, доставая из кармана белоснежный платок с вензелем И. Б. и вытирая ей лицо. На платке оставались черные следы от карандаша, которым она сегодня утром подводила глаза и который, видимо, растекся по лицу. Даже жаль, что Лис его стер. Наверняка она походила на какого-нибудь печального клоуна, это было бы прекрасным подтверждением ее позывного. Мокрое красное платье, черные потеки под глазами, можно было бы еще улыбнуться как-нибудь поинтересней, чтобы уж точно распугать всех вокруг. Хотя… Джей работала в восьмом участке уже не первый год. Все знали про ее чудаковатость. И знали, что дальше странной внешности ее безумие не распространяется.