Прозрение обрушило на голову Ивана лед и кипяток одновременно. Не просто наблюдали. Проверяли. Испытывали. И без отца наверняка не обошлось, по своей инициативе Зарецкий никогда бы… призрачный голос прошелестел: «Вам не раз предстоит делать выбор не между плохим и хорошим, а между плохим и очень плохим. Такой же выбор может быть сделан и в отношении вас. Будьте готовы к этому». Голос принадлежал женщине, которая предпочла поставить себя под удар ради того, чтобы ни у кого не осталось повода сомневаться в ней. И чтобы у нее не осталось повода сомневаться: в родне, в работодателе, в друге…
Его выбор куда проще: возмущение оскорбленного недоверием мальчишки — или признание необходимости сделанного возможным будущим правителем. Что выберешь, сын императора?
Иван коротко, как перед стопкой, выдохнул, и заставил себя улыбнуться:
— Ясно. Я рад, что вам не пришлось его использовать.
— Я — тоже, — склонил голову генерал. — Искренне рад, поверьте. Позвольте заметить, ваше высочество: я горжусь вами. И его величество, уверен, будет не менее горд. Вы сами свяжетесь с ним или предоставите это мне?
— Сам. У вас много дел, ваше высокопревосходительство, и как минимум половину их подкинул вам лично я. Так что — сам.
Лейтенант устало усмехнулся и включил коммуникатор, который немедленно заверещал в ухе сигналом вызова. Даже не посмотрев, кому это неймется (Верочка, ты мне нравишься, но твоя назойливость начинает утомлять!), он ткнул пальцем в сенсор и вдруг…
— Костя?.. — прошептал он, еще не веря, и тут же заорал на всю приемную: — Костя-а-а-а-а-а!!!
Братья смотрели друг на друга, не спеша начинать разговор.
«Вот что значит: семья, — думала Мэри. — Построение композиции — почти один в один, а ведь никакой возможности договориться не было!».
Константин сидел в ложементе первого пилота, спинка которого по такому случаю была поднята почти в вертикаль. Иван стоял.
По левую руку от Константина на полшага сзади застыла Мэри. По левую руку от Ивана — на полшага сзади! — возвышался Зарецкий.
В рубке «Москвы» позади главных действующих лиц полукругом выстроились офицеры, приведшие корабль в Зону Сигма. За спинами Ивана и Зарецкого, так же полукругом, стояли вперемешку штурмовики СБ и бойцы бронепехоты. Эти последние изо всех сил вытягивали шеи, чтобы лучше видеть, но что взять со статистов? Репетиций-то не было…
Как тут не улыбнуться? Однако улыбаться было нельзя, по крайней мере, до тех пор, пока этого не сделают великие князья.
Все-таки как здорово, что у разговора Ивана и Константина столько свидетелей со стороны Кремля! Глядишь, и Дейву не придется мудрить… с другой стороны, больше свидетелей — больше возможность утечки. Временной фактор, будь он неладен. Ну же!
Первым разомкнул губы Константин.
— Интересное у тебя окружение, братишка. Развлекаешься?
— Ага, — хмыкнул Иван, — по полной. Пока кое-кто где-то шлялся, мне тут корону предложили.
Старший брат приподнял правую бровь и небрежно осведомился:
— Далеко послал?
— А как же! В самой резкой форме, — ухмыльнулся младший. — Арестовал предложивших. Ну, не сам, конечно, помогли…
— Хорошо тебе, — вздохнул Константин, — есть кому помогать. А мы вот пока сами. С усами. Я даже с отцом еще не связывался, решил с тобой сначала переговорить. А ты вон как занят…
Братья обменялись понимающими усмешками.
— Что от нас требуется? — вступил в разговор шагнувший вперед Зарецкий. В отличие от Ивана смотрел он только на Мэри. Глаз не сводил. И, можно было не сомневаться, секундомер у него в голове работал четко.
Она чуть наклонилась, приближая лицо к дисплею:
— Мы сейчас, как вы уже, несомненно, в курсе, загораем в системе Тариссы в непосредственной близости от Зоны Сигма.
Генерал кивнул — координаты точки, из которой пришел вызов, ему сбросили.
— Вариантов два. Либо мы будем примерно сутки… да что там, больше!.. плюхать отсюда до Бельтайна — я пережгла движки, выскребаясь из пояса. И уже оттуда, с оказией… в общем, понятно. Либо нам пришлют кого-то в помощь через Тэту. Через Сигму не советую — тяжело. Правда.
— Кого вам прислать? — перешел к конкретике Зарецкий.
Мэри пожала плечами.
— В идеале «александровцев». Или «мининцев». А так — кто ближе, у меня на борту пятьдесят два в морге, тридцать два в лазарете и пять в гибернаторах.
— У тебя на борту? — сузил глаза мгновенно уловивший нюанс генерал, отбрасывая в сторону протокол. — Именно у тебя?