– Какими? – ошалело спросил окончательно сбитый с толку Сашка.
– Почему в вашей школе не прошло комсомольское собрание в поддержку восставшей Бразилии?
– Э-э-э… – Александр почесал переносицу. – Тут ведь вот какое дело: я как начальник отдела ЦК ВКП(б) считал, что для меня комсомольские собрания необязательны…
– Это, разумеется, справедливо, – задумчиво согласился Димитров. – Но ведь в вашей первичной парторганизации должно было пройти аналогичное собрание. Разве нет?
– Вероятно, – согласился Сашка. – Вот только я – ещё не член партии…
Сидевший в углу кабинета Куусинен вылупил глаза, а потом захохотал, сотрясаясь всем телом. Димитров несколько секунд осмысливал услышанное, а потом тоже взорвался раскатистым смехом.
– Светият Петок,[3] – простонал Димитров, захлебываясь смехом. – Он же и у нас – кандидат в члены Исполкома Коминтерна, но – беспартийный!
– Юмаланайти,[4] – дергаясь от душившего его хохота, добавил Куусинен. – Он же еще и корпусной комиссар…
Но когда коминтерновцы отсмеялись, они рассказали Белову о Ноябрьском восстании в Бразилии,[5] о Луисе Карлосе Престесе[6] и его соратниках, о тяжелом положении, в котором теперь оказалась бразильская компартия.
Сашка выслушал весь рассказ с максимальным вниманием, но вопросов не задавал, справедливо полагая, что ему объяснят все необходимое. И в первую очередь – цель его предполагаемой командировки…
– К сожалению, бразильские товарищи нас не известили ни о точных сроках начала восстания, ни даже о его плане, – сообщил Куусинен. – И потому мы не смогли оказать сколько-нибудь серьезной помощи.
– Можно сказать – вообще ничем не помогли, – добавил Димитров. – Немецкие товарищи выдали из своего посольства две сотни винтовок – вот, собственно, и все. И, естественно, восстание потерпело поражение. Сейчас там идет натуральная охота за коммунистами. Товарищ Белов, мы очень рассчитываем на вас: оттуда необходимо вытащить товарищей Престеса, Лописа, Амаду, Коста и Фейшуниу. Тут есть еще одна сложность: беременная жена товарища Престеса – Ольга Бенарио-Престес – скрывается на территории посольства ГСФСР, но не имеет возможности выйти оттуда. Однако ей скоро рожать, а врач посольства может и не справиться… Кроме того, посольство сейчас фактически блокировано правительственными войсками.
Он замолчал. Куусинен было хотел что-то добавить, но воздержался. Белов тоже молчал, переваривая услышанное.
– Значит, если я правильно понимаю, – произнес он наконец, – вы предлагаете мне возглавить группу, которая без нормально подготовленного легендирования, без заранее отработанных и просчитанных путей отхода, без помощи на месте, без достоверной информации должна влезть в совершенно неизвестный для меня и для моих людей регион, отыскать и вывезти нескольких фигурантов, которые на месте находятся в розыске? М-да, задачка… Вы меня, случайно, господом богом не считаете?
Сказав это, он снова замолк, что-то прикидывая и подсчитывая…
– Значит, так, – это прозвучало как удар хлыста. – Мне сейчас же нужны все – подчеркиваю, ВСЕ! – данные о всех авиарейсах в Бразилию. Дальше: Христо Боева, Вернера Герлада,[7] Павла Судоплатова – сюда и бегом! Связь с Римом, конкретно – с Муссолини – немедленно! И готовьте финансовое обеспечение: мне потребуются примерно сто – сто двадцать тысяч крузейро,[8] или что там у них, плюс тысяч сто долларов США и тысяч двадцать фунтов стерлингов. Мог бы и на месте собрать, да времени нет…
Сидя в удобном кресле рейсового дирижабля «Карл Маркс», следовавшего из Москвы в Женеву, Александр бездумно водил карандашом по страницам блокнота и ругался про себя последними словами.
Вспоминая весь Коминтерн и его матерей, а также их родственников из мира животных, он всё пытался понять, почему и когда он стал пробкой для затыкания дыр в чужих глупостях. Ну вот с Гитлером всё понятно. И даже пакистанско-индийскую авантюру ещё как-то можно объяснить. А вот Эфиопию – уже никак. Втрое превосходящие силы итальянцев получали от эфиопов, которые были не только меньше числом, но и совсем не имели на вооружении современных средств, включая связь и моторизованный транспорт. Потом эта Албания, якорем её в бок с присвистом в центр мирового равновесия. Тоже показательная глупость – и не только итальянцев, но и Коминтерна, который, похоже, совсем уже мышей не ловит. Артузов вон сам на себя не похож, глаза красные от недосыпу, дымит словно паровоз и, наверное, гадает, чем сегодня ему ещё товарищи из интернационала подгадят.
5
Вооруженное выступление бразильских коммунистов и тенентистов (Союз молодых офицеров) против диктатуры Жетулиу Варгаса. Произошло 23-27 ноября 1935 года. В восстании приняли участие курсанты авиационного и артиллерийского училищ в Рио-де-Жанейро и 3-й пехотный полк, а также несколько батальонов в городах Натал и Ресифи. После подавления основных очагов восстания часть повстанцев перешла к партизанской войне.
6
Луис Карлос Престес (1898-1990) – бразильский коммунист, революционер, полководец. Член Исполкома Коминтерна.
7
Герлад Вернер (1899-1943) – немецкий коммунист, антифашист. Член Коминтерна. С 1934 года – в СССР. Разведчик, ликвидатор. В 1943 году при попытке совершения покушения на руководителей Вермахта погиб в перестрелке.
8
Сашку в очередной раз подвело незнание истории окружающего его мира. Бразильская валюта крузейро была введена лишь в 1942 году, а до того использовался реал (в множественном числе – рейс). С учетом гиперинфляции в Бразилии 30-х годов использовались монеты достоинством в десятки, сотни и тысячи реалов и банкноты достоинством в тысячи рейсов (мильрейсов), десятки, сотни и тысяча мильрейсов.