– Хейли, – ещё раз говорит мама.
– Я просто пытаюсь завязать разговор. Блин, – она встает и вылетает из
комнаты.
– Извини, у неё бушуют гормоны, – объясняет мама.
Я издаю смешок.
– Она ничем не отличается от своего обычного поведения. Как вы?
Извините, что заставил вас тащиться сюда.
– Ох, перестань, Райдер. Мы твоя семья, конечно, мы здесь. Ты можешь
ходить?
– Не очень хорошо, но я могу сидеть в кресле, так долго, как позволит моя
здоровая сторона.
Мама придвигает кресло ближе к кровати, и я сажусь в него. Я сдерживаю
стон боли, которая проносится как электрический ток по моим ногам.
– Ладно, поехали, – говорю я, стиснув зубы.
Свежий воздух никогда не казался таким хорошим. Но я не был готов
такому количеству репортеров, встречавших меня снаружи. Я натягиваю
фирменную улыбочку, пока мама пытается протолкнуться сквозь толпу.
– Райдер, правда, что ты сломал спину во время занятия сексом с четырьмя
женщинами?
– Райдер, вы действительно не выйдете на следующий год?
– Мистер Стивенс, Вы не пожалели о вашем поведении в прошлый
пятничный вечер?
Я знаю, чей это за голос. Я оглянулся и увидел Анну. Она с улыбкой
смотрит на меня, и я прикрываю глаза. Моя челюсть сжата, а я заставляю
себя смотреть прямо перед собой. Мама подводит нас к машине, где папа
ждёт, чтобы загрузить меня. Я игнорирую вопросы, которые выстреливают в
меня, захлопываю дверь, но камеры продолжают мигать. Последнее, что я
вижу, когда мы уезжаем прочь, это чертовски дерзкий оскал на лице Анны.
5
Хейли бросила сумку на кровать рядом со мной и, убедившись, что я смогу
до неё достать, выжидающе уставилась на меня.
– Что ты собираешься делать с этим? Ты никогда не отвечал на дерьмо от
фанатов.
Я дотягиваюсь до сумки и вынимаю одно из писем.
– Всё меняется. Кроме того, что ещё мне делать? – протестую я. Она
смеётся и уходит, оставив меня в покое. Выключаю телевизор и начинаю
перечитывать свою почту. Все это дерьмо: «Райдер, я люблю тебя…»,
«Райдер, ты удивительный…», «Женись на мне, Райдер…».
Именно поэтому я перестаю читать почту от своих поклонников. Только
двенадцатое письмо, а я уже получил три предложения о браке и две пары
трусиков. Взяв сумку, сбрасываю её на пол и переворачиваю себя на другой
бок. Такое чувство, будто кто-то копается в моей спине. Кое-как достаю ещё
одно письмо из сумки. Я собирался выкинуть его, но меня остановила
детская подпись. Открываю и начинаю читать:
«Райдер!
Я тебя не понимаю. Ты всё испортил. Ты мне нравился, потому что ты
лучший в теннисе, но ты просто пустоголовый! Я веду себя намного
взрослее, чем ты, а мне всего семь. Возможно, тебе нужно, наконец,
определиться, чего ты хочешь? Так говорит моя мама, когда я капризничаю,
а ты постоянно себя так ведешь.
Я не могу играть со своими друзьями, потому что я болен. Я ненавижу
это. У тебя так много всего, но ты тратишь это впустую. Это сводит
меня с ума. Ты не знаешь, как тебе повезло, или, возможно, не умеешь
заботиться.
Твой бывший фан Джейк».
Я засмеялся, даже если письмо не вызывало смеха. Осуждения ребенка
заставили чувствовать себя не иначе как полным драчуном. И это ребенок,
который болен. Неужели правда, что люди видят меня таким? Я всегда
гордился собой, не заботясь о мнении людей, и, кстати, в моем мире – или ты,
или тебя, но если честно, я думал, что был любимчиком. Почему я никогда не
понимал этого? Я чувствую себя уязвимым. Находиться не в лучшей форме,
когда ты известный, довольно хреново. Интересно, что с ним случилось? Что,
если он умирает или что-то ещё? Мысль об умирающем малыше, который
ненавидит меня, заставляет почувствовать себя плохо.
Отследить номер не стало проблемой. У меня был обратный адрес в
Чикаго и, к счастью, имя и фамилия. Я набираю цифры на телефоне.
Отвечает женщина. Голос довольно молодой, поэтому я думаю, что она его
сестра.
– Да. Я ищу Джейка Калеру, – говорю я.
– Кто это? – её голос звучит удивленно, что не должно меня смущать,
учитывая то, что звоню я – взрослый семилетнему мальчику.
– Извини, это Райдер Стивенс. Джейк прислал мне письмо, и я хочу
поговорить с ним, – с той стороны повисло молчание, и я хмурюсь, потому
что она не вешается на меня.
– Вы шутите?
– Нет, это действительно я! – говорю, и улыбка расползается по моему
лицу. Это была реакция, к которой я привык. Возможно, я был слишком
чувствителен к миру, который обычно ненавидел меня.
– Нет, это не то, что я хотела сказать. Я ни на секунду не сомневаюсь, что
это вы. Меня удивляет, что вы думаете, будто я разрешу вам поговорить со
своим семилетним сыном.
Мой рот открывается и закрывается в шоке. Я не привык, чтобы мне
говорили «нет». Или разговаривали в таком тоне.
– Как тебя зовут? – спрашиваю я.
– Почему я должна говорить свое имя? – фыркает она. – До свидания,
мистер Райдер.
В трубке слышатся гудки. Я смотрю в потолок, пытаясь понять, что только
что произошло. Возможно, у меня слишком много свободного времени, но
пока я не могу позволить этому произойти. Я люблю вызов, и этот ребенок не
умрет, пока не узнает, что я очень-очень-очень хороший парень.
Я нажимаю повтор.
– Алло?
– Ты часто судишь о людях, не зная их? И тот факт, что ты поощряешь
сына делать то же самое, заставляет меня сомневаться в твоих родительских
способностях.
– Что? Кто ты, чёрт возьми, такой? – её голос звучит так громко, что я
опасаюсь за свои барабанные перепонки. Я улыбаюсь, попалась. У меня есть
её внимание, теперь дело за малым – нужно переманить её на свою сторону. –
Как ты можешь сомневаться в моих родительских способностях, впервые
слыша обо мне?!
– Хреновое чувство, не так ли? – я ухмыляюсь. – Чем это отличается от
тебя, если ты так же очернила меня за пятиминутный звонок твоему сыну?
Ребенок написал мне, и я подумал, что нужно ответить. Ты хотя бы читала,
что твой сын написал мне?
– Читала? – говорит она с издёвкой. – Я отправила это чертово письмо за
него.
– Правда? – улыбаюсь. – Это становится все лучше и лучше.
– Что это значит? – спрашивает она, защищаясь.
– Это означает, что ваш сын отправил письмо, которое было не только
оскорбительным и обидным, но и ошибочным.
– Ошибочным? – смеётся она. – Ерунда, всё в этом проклятом письме было
правдой! Вы незрелый самодовольный бабник, и я горжусь, что мой сын был
в состоянии дойти до этого сам!
– Мама Джейка, вы верите во всё, что пишут СМИ? Тогда посмотрите на
себя – сладкую доверчивую женщину, которую легко заполучить и
использовать.
– Доверчивую? – Она опять смеётся. – Я признаю невежество того, что
вижу, мистер Стивенс. Я не могу поверить, что мы говорим об этом, –
бормочет она снова. – Спасибо, что прочитали письмо Джейка, я передам
ему, до свидания.
Я снова слышу гудки в телефоне. Хихикаю, пока убираю телефон в
сторону. Это было самое интересное, что случилось со мной за целую
неделю.
– Что ты делаешь?
Я засовываю письмо под себя, как раз тогда, когда Хейли входит в комнату,
неся горячий шоколад.
– Что тебе нужно? – бормочу я.
Она ставит чашку и выхватывает письмо, прежде чем я успеваю
опомниться.
– Отдай обратно, это не твоего ума дело.