– Ну, этот-то был как-то еще в начале лета – заносил хозяину документы, из Москвы, что ли, привез, не скажу точно.
– А раньше он часто бывал у вас? – видно было, что Калошина эта информация очень заинтересовала.
– Бывал, как же. И обедал не раз, и в кабинете частенько допоздна засиживался, и в московскую квартиру приходил постоянно, не знаю, что меж ними произошло, только вот уже все это лето не заходит сам, да и хозяин перестал ходить к нему, а сосед как принес тогда пакет, так больше и не появлялся.
– Ну, а еще кто-нибудь поднимался на крыльцо? Вы ведь понимаете, Екатерина Самсоновна, что тот, кто перерезал провод, знал хорошо, в каком месте он проведен в дом. Низко только на крыльце, дальше он идет по столбам, поэтому здесь и резанули.
– Ой, уж не думаете ли вы, что это Каретников мог сделать? Зачем же ему? Ну, даже если и повздорили двое мужчин, так не повод же так мстить? Да они уж, как я вам сказала, месяца четыре не разговаривали, зачем бы сейчас-то это делать? И не такой он, этот Каретников, уважительный, воспитанный, всегда с гостинцем приходил, меня величал, как равную, не то, что некоторые – даже и поздороваться с домработницей ниже своего достоинства считают. Да что ж, злодей он, что ли, какой? – сказав это, женщина даже тихонько засмеялась, видимо, сама мысль о том, что сосед может вот так вдруг прийти и перерезать провод, показалась ей и в самом деле абсурдной, и смешно, что милиционеры могли даже просто предположить это.
Калошин был снисходителен к женщине, у них такая работа, что предполагать они могут все, что угодно, а уж дело опрашиваемых отвечать или промолчать. Решил, что на этом вопросе больше останавливаться не стоит, сказал:
– Мы еще раз пройдемся по вашим владениям. Вы не против? – на что женщина утвердительно закивала. А когда Василий сказал ей, что они соединят провода, чтобы она не оставалась без связи и не искала телефониста, обрадовалась предложила чаю с бутербродами, посетовав, что из-за всех этих событий они совершенно забыли про завтрак, а обед она не готовила – исчезновение хозяина выбило из колеи повседневных забот. На чай мужчины согласились, не раздумывая – маковой росинки не было во рту с утра, но сидеть долго не стали и, быстро управившись с бутербродами, пошли во двор.
Пока Доронин соединял провода, взяв у домработницы нож, Калошин стал разглядывать траву и дорожку возле крыльца, потом пошел вокруг дома, все приглядываясь к участкам земли, свободным от травы. С одной стороны дома были разбиты небольшие клумбы, на которых еще цвели разноцветные астры и хризантемы – и тут чувствовалась заботливая рука Екатерины Самсоновны. Вокруг них на земле отчетливо виднелись следы женских туфель без каблуков – в такой обуви ходила домработница, это Калошин заметил сразу. Под окном профессорского кабинета Калошин еще раз попытался отыскать хоть какие-то следы, прошел опять до кустарника, обратил внимание на то, что некоторые веточки были обломаны, и сломы эти, похоже, были свежими. Внимательно просмотрев доски забора за кустами, Калошин разочарованно вернулся к крыльцу. Уже вдвоем с Дорониным они пошли по направлению к огородам, расположенным за домом профессора. Двигаясь вдоль забора, Калошин достал свой портсигар, и тут на металлической поверхности коробки блеснул солнечный зайчик – Калошин резко обернулся и успел увидеть, что в круглом окне чердака Каретникова бликовали линзы бинокля.
– О-о, да за нами следят! Ой, не зря, лейтенант, мы тянем эту ниточку с тобой! – Доронин хотел обернуться, но Калошин его предупредил:
– Не смотри, пусть думает, что мы не придали этому факту значения.
Пройдя по всей длине тропинки, проходящей между размежеванными огородными участками, они поняли, что определить наличие нужных им следов, невозможно – не один человек пользовался этой тропинкой – сразу за огородами и небольшим лугом раскинулся лесной массив, в глубине которого плескалось озеро, откуда еще несколько часов назад уехали Калошин и Доронин. Мужчины дошли до кромки леса. Тропинка здесь раздваивалась, и судя по направлениям, одна из них вела именно к озеру. Решили пройти по ней. Путь до озера занял почти двадцать минут. Вышли они неподалеку от того места, где было совершенно страшное преступление. На берегу уже никого не было, исчезла и палатка. Только следы крови между камышами напоминали о случившейся трагедии. На всем пути от дома профессора до самого озера никаких видимых следов они не обнаружили, кроме сломанных в некоторых местах веток – дождя давно не было, поэтому земля на тропинке напоминала больше асфальт, растрескавшийся от отсутствия влаги. Пока преступник не оставил для них никаких следов, заставляя ломать головы над решением, казалось, неразрешимой загадки.