Калошин больше не стал никого задерживать, на крыльце распрощались и разошлись по домам.
Глава 11.
Несмотря на усталость, Доронин быстро шел домой. Недалеко от подъезда его окликнул тот самый сосед, который увлекался рыбалкой. Доронин обрадовался, что не придется его завтра разыскивать, подождал, когда тот подойдет. Поздоровались. Сосед предложил закурить, но Василий вынужден был отказаться – сейчас ему больше всего хотелось съесть чего-нибудь горячего, приготовленного заботливыми руками милой жены. Но поговорить решил именно сейчас, поэтому махнул рукой в сторону скамейки, служившей, как в каждом многоквартирном доме, местом встречи соседей. Сосед согласно кивнул и сразу же спросил, понизив голос почти до шепота, и оглядываясь на открытые форточки окон нижнего этажа:
– Василий, это правда, что на озере зарезали целую группу туристов? – Доронин поморщился:
–Ну откуда у тебя такие сведения? Произошел несчастный случай с двумя молодыми людьми. А у тебя уже целая группа! Ты мне лучше скажи-ка, кто-нибудь из твоих знакомых сети не раскидывал? Бывает же у вас так, что сеть порвется, леска зацепится за что-нибудь, и тогда приходится лезть в воду? – услышав этот вопрос, сосед как-то обрадовано хлопнул себя по ноге:
– Я так и подумал! Так значит, утонули ребята?
– Погоди, не тарахти! Что значит «так и подумал»? Объясни мне все толком! – Василий начал сердиться.
Чувствуя его плохое настроение, сосед зачастил:
– Объясню, объясню! Я, Василий, в прошлую ночь сидел в камышах на своем месте, где у меня прикормлена рыбка. Садок кинул (я сетями не балуюсь), жду. Вдруг слышу тихий всплеск, но не такой, как рыба бы играла, а тяжелый, что ли. Я в своей лодке-то привстал, темно, конечно, но луна немного подсвечивает, вижу, недалеко от меня будто кто-то зашел в воду. Мне видно только голову, вроде, нырнет эта голова, опять покажется. Хотел крикнуть, пошутить, как водичка, не жарко ли, а голова-то и пропала. Подумал, что с сетью кто-то балует, может, чужую решил обнести, хотя такого у нас не водится. Но нырять-то зачем? Подтянул и бери, если есть что. В такое время кто ж в воду-то полезет? Вот тебе и загадка! Может, с этим ныряльщиком связано что? – сосед пытливо заглянул в глаза Доронину.
– Та-ак. Показать, где сидел, сможешь?
– А как же! Я свое место с закрытыми глазами найду, – горделиво сказал мужчина. – Когда пойдем? – чувствовалось, что ему не терпелось приобщиться к событию, о котором в городке уже поползли слухи.
Доронин отрицательно помахал рукой:
– Никуда идти не надо. Завтра придешь в отделение – на карте покажешь. Мы сами разберемся. – Василий протянул руку для прощания, не обращая внимания на разочарование соседа, и поспешил домой.
Дома от жены он услышал почти тот же вопрос, что и от соседа. На стук двери вышла и Ольга Евгеньевна. Она извинилась и сказала, что такие слухи уже разнеслись по всему городу, но она, как соседка самого оперуполномоченного уголовного розыска, разговоров таких не поддерживает, так как знает, что почти всегда все слухи сильно преувеличены, но все-таки они с Галочкой целый день очень переживали за Василия. Доронин оценил ее беспокойство и поблагодарил, посетовав, что обыватели, как всегда, «мутят воду», сильно мешая их работе. Тут же ринулся на кухню, где жена уже гремела тарелками, и невыносимо вкусные запахи заставляли забыть обо всех неприятностях. Ольга Евгеньевна удалилась в свою комнату, посетовав на то, что муж её в последнее время очень плохо себя чувствует. Василий, усаживаясь за стол, прижал палец к губам и тихо сказал:
– У нас, Галочка, в самом деле, очень серьезное дело, так что, ужинаю и падаю спать, а рано утром убегу. Будут донимать соседки – ответ найдешь сама, ты умная, знаешь, как себя вести. Тебе расскажу, только позже. – Жена согласно кивнула и, наливая суп в тарелку, принялась рассказывать, что сосед их и в самом деле не очень хорошо выглядит, но врача вызывать отказывается, говорила о чем-то ещё, что Василий почти не воспринимал, думая о своем. Понимал, что это были отвлеченные разговоры, чтобы не давать соседям пищи для досужих вымыслов. Ведь даже Ольга Евгеньевна при всей своей воспитанности могла случайно услышать то, что не предназначалось для посторонних ушей, а потом случайно рассказать кому-нибудь. Кстати, Доронин считал, что соседка и так слышит немало, благодаря общему телефону в коридоре и тонким стенам
У Калошина дома разговор был почти таким же. Майор из вопросов своей дочери понял, что удержать распространение слухов не удастся, значит, можно ждать гостей из районной газеты, а там раньше времени дойдет и до более серьезных чинов. Но против этой лавины он был бессилен, поэтому спать лег в крайне раздраженном состоянии, всю ночь крутился – перед глазами бесконечно возникало белое личико убитой девочки, появлялись все новые и новые вопросы, которые необходимо было прояснить как можно скорее. Самое главное состояло в том, чтобы отыскать профессора. Но с чего начинать? Промучившись до рассвета, он, в конце концов, поднялся и пошел на кухню. Приоткрыл форточку и закурил. Надо было подготовить себя к всевозможным неприятностям, которыми грозило происшедшее с Полежаевым. Следовало понять в первую очередь, в чем была причина его исчезновения.