– Я, честно сказать, хотел предложить то же самое. Поеду с Дорониным. Воронцов здесь будет полезен – знает людей, адреса. Парень шустрый, гоняй – не жалей! – майор подмигнул Косте, тот невесело улыбнулся.
Обсудив еще некоторые вопросы с Дубовиком, Калошин и Доронин отправились по домам собираться, чтобы в ночь выехать в К***, утром предполагали сразу приступить к делу.
Дубовик спросил о сестрах Мелюковых. Фамилия девушек показалась ему знакомой. А когда Сухарев сказал о том, кем является их отец, майор поморщился:
– С этим товарищем мне доводилось встречаться. Крайне спесив. Амбициозен. Честно сказать, не жалую номенклатуру. У них каждый второй, как гриб-дождевик – толстый, важный, а ковырнешь – только пыль и труха. – Видя, что Сухарев усмехнулся на его слова, сказал: – Что, вас тоже доставал?
– Было дело, – махнул рукой подполковник. – А дочерей своих он уже увез в Москву. Мы с ними не успели поговорить. Девчонки были перепуганы насмерть, мать им врача вызывала.
– Ну, судя по материалам дела, эти девушки нам ничем не помогут. Абсолютно случайные люди, так что, увез, и хорошо. С ним не придется встречаться. Только парня этого, – Дубовик заглянул в бумаги, – Неродько, надо вызвать.
– Он, товарищ майор, приходил, спрашивал, можно ли и ему уехать. Одна из сестер его невеста, – пояснил Воронцов.
– Поговорю, и пусть едет. Что-то он ведь видел, пусть даже сквозь сон. Надо попытаться даже из таких воспоминаний что-нибудь выжать. У меня был такой случай – разоблачали одного агента, но ничем прижать его не удавалось, пока соседка его не вспомнила абсолютную мелочь – всегда курил папиросы, а она случайно среди них, буквально мельком, заметила сигарету. Ну, увидела и забыла, ей не было до этого дела. А когда я с ней второй, третий раз беседовал, просил что-нибудь вспомнить, она вдруг и выдала! С этого, казалось бы, пустяка и потянули ниточку. Вот так-то! Поэтому беседовать буду с каждым обстоятельно. – Он опять заглянул в папку с документами. – Чижов этот какой-то мутный тип, тем более, лечился у Шаргина. Желтков не допрошен. Каретникова искать необходимо, тоже не последняя скрипка в оркестре. В общем, работы хватит нам с вами. И еще, – он повернулся к Гулько, – тебе… – Валерий Иванович, – подсказал тот. – Да, извини, Валерий Иванович, тебе придется, – он покосился на Воронцова, – сходить на похороны молодых людей. Убийцы часто приходят посмотреть в последний раз на своих жертв. Психология у них такая. Слышали? – все согласно покивали головами. – Сделаешь несколько снимков, вдруг кто-то не впишется в это окружение – проверим. С родственниками тоже надо будет побеседовать. Вон как получилось, – опять посмотрел на Воронцова, – извини, Константин, погубили собаку, пришлось посылать тебя в командировку – не пошел на свидание, погибла девушка, потому что видела, как кто-то убивает хозяина собаки. Вот какой клубок завернулся.
– Я бы тоже хотел присутствовать на похоронах, – Воронцов посмотрел на Дубовика воспаленными глазами. Тот понял, что парень действительно очень переживает, согласно кивнул:
– Да-да, конечно. Может быть, и сам кого-нибудь заметишь.
– Завтра приедет эксперт из института, где работал Полежаев. По работе профессора даст заключение. – сказал Сухарев.
– Хорошо. Нам это очень важно, – закивал удовлетворенно Дубовик.
Глава 15.
Калошин с Дорониным прибыли в К*** ранним утром. От реки, вдоль берега которой раскинулся небольшой городок, плыл голубоватый туман, до восхода солнца оставалось еще много времени, но темнота уже совсем отступила. По тихим улочкам доехали до местного отделения милиции. Заспанный дежурный долго приходил в себя, стараясь сообразить, что от него требуется. Посмотрев на часы, предложил гостям отдохнуть в комнатке, находящейся позади дежурной части. Там стояли два дивана, обтянутых стареньким дерматином, столик с плиткой и чайником. На стене висел шкафчик с небольшим набором посуды.