– Натурщица, с которой Артынов писал Венеру, погибла. Выбросилась из окна своей квартиры. Кое-кто не верит в ее самоубийство. Вам не жаль несчастную девушку? Она только начинала жить, мечтала о любви, о славе…
– Ой, я сейчас заплачу! – скривилась декораторша.
– Вы жестоки.
– Меня бы кто пожалел, – рассердилась она.
– Ну вы-то пока живы…
– Что значит пока?
– Кое-кто подозревает вашего бывшего мужа в убийстве, – понизил голос Лавров.
– Сему? Абсурд! – воскликнула Светлана, и пластиковые кольца в ее ушах закачались. – Он и мухи не обидит. Сема лентяй, зазнайка и бездарь. Но он не злодей!
– Таким он был раньше. Теперь кое-что изменилось.
– Кое-что, кое-кто! – вспылила она. – Ненавижу намеки! Говорите прямо, что вам от меня нужно?
Лавров помолчал, глядя на ее неестественно белое лицо с ярко-красными губами. Ни дать ни взять – вампирша, восставшая из гроба. Ей можно прямо из театра смело отправляться на Хэллоуин.
– Вы ошибаетесь, называя Артынова бездарью, – вкрадчиво произнес он. – Я видел его Венеру. Она прекрасна. Более того, она божественна!
– Ха! – возмутилась художница. – Сема не брезгует плагиатом. Он копирует знаменитые полотна, вставляя в чужой сюжет своих любовниц. Это не живопись. Это – пошлость!
Светлана, похоже, до сих пор ревнует Артынова к его натурщицам. А может… она и есть – убийца?
– Уж не вы ли помогли Ольге Слободянской выпасть из окна?
– Вы в своем уме? – растерялась декораторша. – Явились обвинять меня?
– Подобная мысль может прийти не только в мою голову. У погибшей девушки был состоятельный возлюбленный, который жаждет мести.
– Мы с Артыновым разведены, и мне плевать, кого он пишет и с кем спит.
– Не верю, – усмехнулся Роман.
– Плевать!
– Меня-то вам нечего опасаться, – многозначительно обронил он.
Светлана, как она ни была возбуждена, насторожилась.
– Опасаться? – выдохнула она. – Вы мне угрожаете?
– Я предупреждаю. Кое-кто собирается отомстить за смерть молодой прелестной девушки.
– Ищет козла отпущения?
– Вот именно. Обидно, если этим козлом… окажетесь вы.
– Я?!! – взвилась художница. – Почему я?!
– У вас есть мотив.
– Кто вас прислал?
– Моя работа предполагает конфиденциальность, – заявил Лавров. – Я не имею права разглашать имя клиента. Но будьте уверены, он беспощаден и не стеснен в средствах. Человек потерял самое дорогое – любовь. Вы сильно рискуете, Светлана.
Его самого тошнило от слов, которые приходилось произносить. Художнице они тоже не понравились.
– Вы сначала докажите, что я приложила руку к смерти этой… девицы.
– Доказательства требуются в суде, – рассмеялся бывший опер. – А вас никто судить не собирается. Вы просто попадете под машину… или свалитесь с лестницы, например.
Ему было неприятно пугать женщину, но как иначе заставить ее отвечать на вопросы.
– Как вы смеете…
Светлана вдруг заплакала. Слезы потекли по ее щекам, размывая крем и проделывая темные дорожки.
– Когда же это кончится? – стенала она, всхлипывая. – Он мне жизнь сломал! Я даже ребенка не смогла родить… Сема был против. Дети, мол, помеха для творчества! Я вкалывала за двоих, а он искал себя… целыми днями валялся на диване, ждал вдохновения. А оно все не являлось и не являлось. Мы ругались, скандалили, и каждый раз я оказывалась виноватой в том, что он не состоялся как художник. Я не стала его Музой! Понимаете? Он на это рассчитывал. Я должна была спать с ним, заботиться о нем, зарабатывать на хлеб насущный, да еще и служить Музой!
– Он не писал вас?
– Я отказывалась позировать ему, – призналась Светлана.
– Почему?
– Не знаю. Наверное, из упрямства. Мне претила его слащавая манера, его старомодные идеалы красоты. Его кумиры – Боттичелли и Леонардо, а я не воспринимаю такую живопись. Мне по душе Пикассо и Сальвадор Дали.
– У вас разные вкусы?
– Разные вкусы… – с горечью повторила Светлана. – Скорее, разное мироощущение. Сема твердил, что я сею хаос.
Лавров представил Светлану в образе Джоконды и внутренне улыбнулся. Ничего более неподходящего нельзя было вообразить.
– Артынов предпочитал порядок?
Она подняла на собеседника заплаканные глаза под намалеванными смоляными бровями.
– Вы говорите так… словно Сема умер.
– Он стал другим человеком после развода. И другим художником. Как вы это объясните?
Светлана пожала плечами, и ее балахон всколыхнулся.
– Вероятно, ему не нужно было жениться. Любые узы сковывают.
– Вам есть что скрывать? – прищурился Лавров.