Выбрать главу

Дора Штрамм

Джоконда

— Штоило лететь на трукой конеш калактики, чтобы шдохнуть под ношом дикаря…

Эрн Шелли, медтехник, сплюнул на песок алую от крови слюну. Из-за выбитых зубов и вспухших губ голос его звучал невнятно.

— Скажу честно, джентльмены, я буду рад, если нас всего лишь прирежут — быстро и относительно безболезненно, — вздохнул биолог Гас Димитриев — светловолосый и белокожий, больше всех страдающий от палящих лучей солнца, под которыми они жарились уже несколько часов. — Вот только я не уверен, что…

— Мистер Димитриев, заткнитесь, пожалуйста, — в тон ему отозвался переводчик Йен Тано — невысокий, смуглокожий и узкоглазый. — Без вас тошно.

Медный диск солнца завис над пленниками, привязанными к ритуальным деревянным столбам на пустынном пляже. Голубовато-серый песок остыл под ступнями, но, стоило чуть сдвинуть ногу, жег огнем. Соленый пот стекал по обнаженным телам и лицам, ел глаза и губы.

Тени от столбов ползли по кругу, отмеряя время. Лилово-синие морские волны, лениво наползавшие на берег, и густые заросли тропического леса, шумевшие позади, лишь усиливали мучения. Во второй половине дня на пляж должна была упасть тень от скал, окружающих бухту, но до этого еще нужно было дожить.

— Хоть пы непольшой тоштик… — всхлипнул Эрн примерно через четверть часа.

За время, проведенное на этой планете, которой еще и названия не успели придумать, они успели убедиться, что небо тут чаще всего затянуто плотными облаками. Но сегодня оно, как назло, было ясным — ни одного облачка до самого горизонта.

Осаживать Эрна не стали, впрочем, как и подбадривать. Он был самым младшим из них, совсем зеленым юнцом — высоким, нескладным, лопоухим — отправившимся в первый рейс сразу после училища. Не будь его папаша главным корабельным врачом, в жизни не видать бы ему назначения, да вот, подфартило. По крайней мере, так он говорил — до тех пор, пока «Джоконда» не развалилась прямо на выходе из червоточины над этой самой планетой. Теперь Эрн понятия не имел, жив ли его отец: доктор Шелли пропал без вести вместе с большей частью экипажа. До взрыва, разнесшего корпус, от «Джоконды» отошло несколько спасательных катеров, но удалось ли им сесть, спасшиеся не знали. Катер, в котором оказались Гас, Йен и Эрн, потерял управление и не разбился лишь чудом… Хотя, возможно, лучше бы разбился. Они рухнули прямехонько на местный храм, чем весьма сильно разозлили аборигенов — о существовании которых исследователи и не подозревали, пока не столкнулись с ними нос к носу. Носы, к слову, у местных были самые обычные, да и сами они удивительно походили на землян-европейцев.

Выживших безо всяких церемоний скрутили и бросили на несколько дней в яму, закрытую сверху крепкой решеткой, не защищавшей ни от жары, ни от дождя, ни от насекомых. Эрну удалось, цепляясь за земляную стену, доползти до самого верха. Удар тупым концом копья в лицо лишил его нескольких зубов и предотвратил дальнейшие попытки бегства. Поспособствовала этому и тирада стражника, которую поняли благодаря вживленному за ухо Йена универсальному переводчику-дешифратору. Но, возможно, сейчас Эрн уже сожалел, что не попытался бежать снова.

Этим утром, еще затемно, их вытащили из ямы, привели на берег, привязали крепкими — не разорвать — веревками к столбам. И ушли, оставив одних. Пока солнце не поднялось над горизонтом и не начало палить, предположения о том, что будет дальше, высказывались всякие. Вспоминали древнюю земную мифологию, Прометея, чудовищ, выходящих из морских глубин, полакомиться человечинкой, костры инквизиции и прочие столь же малоприятные истории. Посмеивались и старались изо всех сил подбадривать друг друга. Немало «лестного» было сказано в адрес недоразвитых форм жизни, а также корпорации «Галасеч», спешно отправившей исследовательский корабль к недавно открывшейся у Пояса Ориона червоточине. Отправить-то отправили, а вот корабль подсунули — рухлядь. Не зря бригады инженеров трудились денно и нощно, приводя его в порядок все три месяца полета. И ведь предупреждали капитана Льюиса, что прыгать в гиперпространство до того, как будут завершены ремонтные работы, слишком рискованно, предупреждали… И оказались правы.

Ближе к полудню, когда кожа у всех троих пленников покраснела от солнечных ожогов, глаза начали слезиться, а рты пересохли, веселье, бравада и желание ругать «Галасеч» сошли на нет. Сейчас сил хватало лишь на то, чтобы держаться на ногах, не терять сознание и гадать, какую же участь им уготовали.

Дешифратор за ухом Йена вдруг ожил и пискнул, уловив звучавшую где-то поблизости речь гуманоидов.