Никто не услышал гул приближающихся двигателей, а катер, появившийся вдруг над скалой, заметили, лишь когда тот открыл огонь. Красные лучи бортовых лазеров прожигали насквозь. Те, кому повезло, умирали мгновенно, раненные корчились и вопили от боли. Воздух наполнил тошнотворный запах горячей плоти. Обезумевшие дикари устремились к лесу, а катер сел, ревя двигателями. Из открывшегося люка выпрыгивали люди в боевой броне с плазменными автоматами наперевес. Часть из них бросилась вслед за дикарями, другие принялись обходить пляж, добивая раненых. Несколько человек поспешили к пленным.
— Живы? — крикнул один из них, поднимая прозрачное забрало шлема.
— Чертовски рад вас видеть, майор Хартман! — выдохнул Йен и потерял сознание.
В себя он пришел от укола обезболивающего. Их отнесли в тень скалы, упавшую, наконец, на пляж, напоили, покрыли обожженные тела заживляющими мазями, укутали в теплозащитные одеяла. Последнее было нелишним — Йена начал колотить озноб. Гас пока не пришел в себя. Доктор Шелли, живой и здоровый, суетился над сыном.
— Как он? — просипел Йен, с трудом приподнявшись на локте.
— Живой. Рад, что мы успели, — хмуро отозвался за доктора майор. Он стоял, расставив ноги и, скрестив руки на груди, смотрел на берег, усеянный телами. Несколько солдат столпились у воды, что-то оживленно обсуждая.
— Мы думали, кроме нас никто не выжил…
— Мы тоже, — бросил майор. — Сели в двухстах пятидесяти милях к югу отсюда на небольшой остров. Пытались выйти на связь, но никто не ответил. Потом облетали окрестности, нашли выжженное пятно в лесу и обломки вашего катера. Допросили местных…
Йен не стал спрашивать, что сделали с деревней. Догадаться было несложно.
— А «Джоконда»? Капитан Льюис?
— Мы нашли кое-какие обломки. — Хартман сплюнул на песок, выругался. — Нет больше «Джоконды». И не знаю, выжил ли кто-то еще. Капитан был не с нами. Мы продолжим поиск, но…
К ним подбежал рысцой один из солдат, стоявших до этого у воды, молоденький сержант, не старше Эрна, Йен не помнил его имени. Голубые глаза сержанта возбужденно блестели, полные губы растягивала восторженная и немного растерянная улыбка.
— Майор Хартман, разрешите обратиться, сэр?
Тот кивнул.
— Валяй, Лоуфорд.
— Сэр, там того… женщины в воде. Плавают у берега, но не выходят. Что прикажете делать, сэр?
— Они не женщины, — перебил Йен. Майор и сержант воззрились на него с одинаковым удивлением.
— Они… ну… русалки, что ли.
— В каком смысле? — опешил майор.
— В прямом. Помогите-ка мне подняться…
Лоуфорд протянул ему руку, поддержал, не дав упасть. Кутаясь в одеяло, Йен побрел к берегу, стараясь не смотреть на трупы. Эти гуманоиды были чужими ему, врагами, и все же… В воздухе висел тошнотворный запах крови, ноги вязли в песке по самые щиколотки, но, хвала обезболивающему, он больше не чувствовал, насколько тот раскален.
Из лесу показались солдаты, бросившиеся вслед за дикарями. Перед собой они толкали стволами автоматов несколько пленных. Помятые и поломанные перья уныло шевелились над их головами.
— Грейстоун, докладывай! — потребовал майор, когда группа приблизилась. — Я же приказал живых не брать!
Старший в группе, низкорослый чернявый парень, снял шлем, вытер рукавом пот со лба.
— Сэр, так ведь не известно, насколько мы застряли в этой дыре. — Он стрельнул взглядом в сторону Йена. — Ну, того, сами знаете, сэр, пока на Земле поймут, что мы не вышли на связь, пока соберут спасательную экспедицию…
Хартман поморщился.
— Что предлагаешь?
— Допросить, узнать, что тут к чему, какой расклад сил, а дальше действовать по…
— Ух ты, это что, бабы?! — вдруг перебил его один из солдат.
Йен обернулся. Несколько женщин, осмелев, подплыли совсем близко. Теперь можно было уже разглядеть не только их груди, но и лица с правильными чертами, широко расставленными глазами и яркими губами. Светлые волосы, быстро высыхая на солнце, начинали пушиться и кудрявиться.
— Что за непотребство тут происходит? — спросил Хартман. — Тано, ты говорил, они русалки?
— У них хвосты, как у рыб, я сам видел, — подтвердил Йен. — А из разговоров местных понял, что они собрались… не знаю… Я ведь всего лишь переводчик, это Димитриев у нас биолог, надо будет расспросить его, когда очнется. Но дикари что-то толковали о победе сильнейших и о потомстве.