Смит напуган чуть не до потери сознания; он вручает Фордзу крупную сумму и глазами кролика смотрит на этого удава в сером полувоенном сюртуке. Спустя несколько дней он вздыхает с облегчением: Фордза больше нет в Нью-Йорке. Он уехал, вызванный письмом Брауна в Тейбор, штат Айова.
Браун явился сначала в Лоренс, к агенту комитета. Тот сообщил ему, что пока на Территории сравнительно спокойно, до весны рабовладельцы, по-видимому, не подымутся. Однако для капитана Брауна есть пятьсот долларов и снаряжение, которые ему приказал выдать комитет. Агент хотел получить от Брауна исчерпывающую информацию. Каковы будут его планы на ближайшее время? Он обязан сообщить комитету.
Капитан отделывался неопределенными словами, обещал вернуть комитету оружие, "если в нем не встретится надобность", а сам держался странно, куда-то исчезал по ночам, принимал в своей конурке каких-то неведомых людей; потом вдруг уехал. Агент писал благотворителям из Новой Англии:
"Я передал ему пятьсот долларов, палатки, постельные принадлежности, патроны. После этого он вдруг уехал, отказавшись сообщить, куда едет и как его найти. Однако дал слово, что явится, если положение здесь этого потребует, и поклялся отдать жизнь для избавления Канзаса от рабства. С тех пор я о нем не слышал, и здесь нет никого, кто мог бы знать, где находится капитан Браун. Он попросту исчез из Канзаса".
22. ДЕСЯТЬ "СТУДЕНТОВ"
В прерии близ Топики Браун собрал тех, кто дрался рядом с ним в Осоватоми и Блэк-Джэке. Костер потрескивал в сухой траве, холодный ветер взметал вверх пламя, и глаза у людей слезились от ветра и дыма. Тут был Аарон Стевенс, высокий чернобородый человек с бархатным певучим голосом и мягкими манерами. Никто не знал, кто он и откуда пришел в Канзас. Но Стевенс был лучшим стрелком в отряде, он умел строить укрепления и свирепо ненавидел рабовладельцев. В те дни все это считалось вполне достаточной рекомендацией. Потом был Кэги, бледный и маленький, с пытливыми глазами на безусом мальчишеском лице. Кэги изучал право и латынь, знал историю и мог служить живым справочником по географии. Двадцать четыре сабельные, пулевые и штыковые раны остались на нем в память канзасской борьбы. Рядом с ним полулежал Джон Кук, стройный, черноволосый и галантный. Его сосед слева, Чарли Моффет, белокурый и нежный как девушка, казался полной ему противоположностью.
Ветер гнал желтые листья, свинцовые тучи собирались у края неба. Треугольники гусей с криком пролетали на юг, и люди молча провожали их глазами.
Браун кратко сообщил, зачем он собрал их в прерии. Он ждет от них большого дела, но прежде им всем надо приготовиться. Они должны уехать из Канзаса в Айову и там пройти военную школу. Вскоре предстоят серьезные события, им надо быть готовыми к жестокой борьбе с рабством. Сейчас он не может сказать больше ничего. Но все они знают его, видели, чего он стоит и на что способен. И он также знает их давно как врагов рабства и отважных бойцов. Вот почему он выбрал именно их для своего дела. Итак, пусть каждый скажет свое слово.
Костер едва тлел. Где-то далеко в прерии жалобно выли собаки. Люди думали не долго. Позади был голод, извечная борьба с плантаторами, налоги, притеснения.
Быть может, старый Браун из Осоватоми научит их, как построить новую, лучшую жизнь? Пусть старый Браун ведет их, они все пойдут за ним!
Следующее утро застало их уже на конях. Они двигались к северу. Через четыре дня они были в Тейборе - маленьком степном городке. Рабовладельцы ненавидели этот городишко, потому что он слыл самой важной станцией "подземной железной дороги", но для негров это был светоч, сияющий им на их страдном, страшном пути к свободе, в Канаду. Здесь жили двести поселенцев из Огайо, почти все они были аболиционистами и помогали чем могли сторонникам свободного Канзаса. Сюда приходили и приезжали все чающие свободы, сюда являлись лечить раны, полученные в борьбе, и хоронить убитых. Сюда приехал и Оуэн Браун залечивать раны; и вокруг него собрались те, кто был в брауновском отряде.
Здесь сына и его товарищей нашел Джон Браун. С Оуэном было пять человек: беглый негр Ричардсон из Миссури, у которого через все лицо шел рваный шрам; квадратный крепыш Тид - художник-самоучка, вырезавший из дерева чудесные фигурки и попадающий тем же ножом в двадцати шагах прямо в сердце человека; сражавшийся под командованием Брауна под Осоватоми Люк Парсонс; рыжебородый, со свирепым, сильным лицом валлиец Рольф, который слагал стихи о свободе; девятнадцатилетний Лимен - живой, как огонь, забияка и ругатель, которого приходилось все время одергивать, потому что старик не терпел ругательств. Десять "студентов" и "учитель" с непреклонным лицом и холодными каменными глазами.
Фордз, вызванный строгим письмом Брауна, привез в Тейбор написанное им "Руководство". Браун внимательно просмотрел: "Руководство" было составлено хорошо и могло служить популярным учебником для военных. Он записывает в своем дневнике:
"10 а в г у с т а
Сегодня прибыл Фордз. Он привез с собой справочник. Хорошая работа с блестящими суждениями о тактике армий. Это как раз то, что нужно для нашего дела. Я доволен: вижу, что был несправедлив к нему. Дал ему сегодня шестьдесят из моих последних ста долларов. Оуэн этого не одобряет.
17 а в г у с т а
Еще ничего не предпринял по отношению к канзасцам. Пока мне это еще не по силам, но теперь уже недолго ждать. Пока мы начинаем брать уроки, и у нас (по моему мнению) очень подходящий учитель. Сегодня впервые стреляли в цель на окраине Тейбора. Изучаем справочник Фордза. Обсуждаем вопросы военной тактики и планы.
21 с е н т я б р я
Фордз очень назойлив. Утверждает, что был нанят в качестве военного инструктора, и спрашивает, где мои люди. Терпенье, терпенье, день настанет.
14 о к т я б р я
Раздражен. Встревожен. Фордз отвратителен. Требует еще денег. Начинает откровенно критиковать мой план. Я сказал, что он глубоко ошибается, если думает, что я позволю ему или кому-либо указывать мне, как вести себя или выполнять мой долг. Оуэн твердит, что нужно без всяких церемоний избавиться от этого человека, но приходится соблюдать осторожность. Я его опасаюсь и думаю, что поступил глупо, доверившись ему.
1 н о я б р я
Фордз уезжает на Восток. Ничего не сообщает о своих планах. Твердит, что по-прежнему крепко стоит за меня и явится, когда люди будут собраны. Я в безвыходном положении, рисковать открытым разрывом невозможно. В противном случае я показал бы ему, чего он заслуживает. Я сказал ему: "Надеюсь, вы оправдаете мое доверие..." Придется просить Фредерика Дугласа и других друзей внимательно следить за ним. Устал. Каким одиноким я себя чувствую!"
Фордз и в самом деле держался напыщенно и напускал на себя таинственность. Смутное подозрение охватило Брауна. Он постарался поскорее отделаться от Фордза, вручил ему некоторую сумму денег и отправил в Нью-Йорк. На первое время военным инструктором молодежи мог быть Стевенс.
Они провели неделю в Тейборе, готовясь к путешествию. Школа должна была обосноваться в Спрингдейле, глухой деревушке штата Айова. Только это и знали будущие "студенты". Браун хранил упорное молчание. Моффет, который сам командовал отрядом в Канзасе, пробовал его выспрашивать, но ничего не добился. Кук начал было болтать с тейборцами насчет великих дел, которые им всем предстоят, но получил от Брауна строгий приказ держать язык за зубами. В последнюю ночь Браун велел своим людям погрузить в фургон упакованные в ящики ружья, одежду, амуницию. Когда они кончили, он позвал их в дом, где они остановились.
- Завтра мы выезжаем, - начал он, твердо глядя людям в глаза, нужно, чтобы вы кое-что узнали перед отъездом. Дело в том, что мы больше не вернемся воевать в Канзас... Мы не будем сражаться и в Миссури. Путь наш лежит на юг. Когда мы научимся воевать, мы отправимся уничтожать рабство в Виргинию.
Они стояли ошеломленные. Это было как гром. Поднялся ропот, раздались крики:
- Это безумие!
- Вы нас подвели!
- Чепуха, пусть идет, кто хочет...
Браун молча выждал, пока они успокоились. Первым опомнился Кэги и придвинулся к нему:
- Дайте досказать капитану.
- Двадцать лет я мечтал освободить рабов. Эта мысль владела мной как страсть. Теперь час настал. Завтра мы сделаем первый шаг по этому пути. Я вас не неволю: вы можете идти или оставаться, как вам вздумается. Но не давайте мне легкомысленных обещаний: если вы последуете за мной, будьте готовы ко всему. Вы знаете, какое дело нам предстоит: оно потребует от нас многих жертв и напряжения всех наших сил. Я даю вам на размышление ночь. На рассвете мы выступаем.