"Студенты" жили у фермера и получали пищу за полтора доллара в неделю с каждого. В счет уплаты Мэкстон соглашался взять фургон и некоторое снаряжение. Однажды он сам отдал Брауну двадцать долларов "на нужды свободы", как он выразился.
Никто не удивлялся, когда встречал на большом поле за фермой десять парней и их седобородого учителя. Джон Браун указывал им на естественные укрепления. Они учились брать возвышенности и обороняться от нападений больших вражеских отрядов. Капитан показал им, как строятся зигзагообразные окопы, в которых можно долго удерживать свои позиции. В холодные и дождливые дни они сидели дома и изучали "Руководство", составленное Фордзом, или беседовали на политические темы. Они организовали "пробное правительство", нечто вроде законодательного собрания, и набрасывали проекты законов для будущих свободных штатов.
Джон Браун пишет на Восток Сэнборну:
"Я хочу снабдить каждого из моих людей экземпляром "Жизнеописаний" Плутарха и "Жизни Вашингтона" Ирвинга, лучшей из существующих биографий Наполеона, вместе с картами и статистическими данными о Соединенных Штатах".
"Пожалуйста, вышлите мне некоторое количество свистков вроде тех, которые имеются у боцманов на военных судах. Они нам здесь очень пригодятся. На каждые десять командиров надо иметь по крайней мере один такой свисток. Пришлите также какие-нибудь мелкие вещицы для знаков отличия, вроде эмблем и брелоков".
Наверное, из всех "студентов" только Кэги - самый культурный и образованный из них - понимал всю наивность и неумелость этих учений. Но и он оставался с Брауном, и он принимал участие в этих диспутах и политических разговорах и даже сам иногда произносил перед ними зажигательные речи о будущей свободе. Старый командир и впрямь обладал такой внутренней силой, которая держала людей любой категории и заставляла идти за ним до конца.
Но проходила зима, а с ней вместе иссякал энтузиазм "студентов". Они томились и начинали скучать: им не хватало реальной борьбы. Тид и Моффет пришли к Брауну: когда же наконец кончится эта проклятая игра в прятки, когда они выступят?
- Терпение, Моффет, я ждал целых двадцать лет.
Но они устали ждать. У них есть ружья, и, если он не поведет их, они пойдут сами. Они уже говорили в деревне, что скоро будут перебиты все рабовладельцы. Джон Браун понимал, что, если он станет откладывать выступление, они все уйдут от него. Кроме того, оставался еще Фордз, который тоже был ненадежен.
Быть может, все это к лучшему. И в себе самом Браун также ощущал беспокойное нетерпение. Руки сами тянулись к карабину. Действовать, действовать!
Он сказал юношам, что готов вести их на Юг, но надо, чтобы на Севере остались преданные люди, которые в случае нужды поддержат их и подготовят общественное мнение. Он должен поехать, сообщить им свой план и добиться их помощи. За это время занятия в Спрингдейле должны продолжаться, как обычно. Он пришлет своим "студентам" письмо, и, когда они прочтут: "Старые шахтеры, возвращайтесь", они должны быть готовы.
23. ВРЕМЕННАЯ КОНСТИТУЦИЯ И УСТАНОВЛЕНИЯ
Приближалась весна, а о Брауне не было никаких известий. В комитете уже начинали поговаривать, что "старый джентльмен" всех одурачил. И вдруг он появился так же внезапно, как исчез. В сырое февральское утро он вошел в дом Фредерика Дугласа в Рочестере.
Блестящий публицист и оратор, сам бывший раб, негр Дуглас был одним из самых выдающихся деятелей аболиционистского движения. Чтобы быть свободным в своих действиях, он с помощью друзей выкупился из рабства. С тридцатых годов XIX столетия имя Дугласа, борца против рабства, встречается на всех этапах истории негритянского народа. Дугласу надо было обладать огромным политическим мужеством, чтобы возглавлять борьбу. Не раз ему угрожали смертью, за ним охотились сторонники рабовладения, в продолжение почти всей жизни его подвергали всевозможным преследованиям и оскорблениям.
Когда был принят закон о беглых рабах, многие негритянские лидеры были вынуждены скрыться в подполье или за границу. Но Фредерик Дуглас отважно выступал на митингах, издавал свою газету, принимал участие в избирательных кампаниях. Все аболиционисты цитировали слова Дугласа по поводу принятого закона "Канзас - Небраска": "Борьба идет за власть. Рабовладельцы стремятся к безраздельному господству и хотят изгнать свободу из республики. Они хотели бы прогнать школьного учителя и на его место водворить надсмотрщика за рабами, сжечь школы и на месте их врыть столбы для порки, запретить библию и заменить ее кровавым законом, упразднить свободный труд с его правом на вознаграждение и установить рабство с его страхом перед кнутом".
Дуглас требовал последовательного наступления на всю систему рабовладения. "Необходимо ясно понять, - говорил он, - что рабство не имеет права на существование где бы то ни было, что рабство - это система незаконного насилия и что его бесчисленные ужасные преступления должны быть разоблачены перед всем миром с такой потрясающей убедительностью, чтобы заставить торговцев людьми трепетать и призывать скалы и горы обрушиться на них".
В доме Дугласа капитан Браун - друг черного народа - был желанным гостем. Дуглас радостно приветствовал его.
- Пусть люди думают, Дуглас, что я в Канзасе, - прежде всего сказал Браун, - я буду жить здесь под именем Хоукинса. Запомните: Нельсон Хоукинс.
Он спросил о "полковнике". Дуглас рассказал, что почти все друзья Брауна в Новой Англии получили от Фордза угрожающие письма.
Браун сжал руки так, что у него побелели пальцы.
- Негодяй! Он первый, в ком я обманулся.
Нет, он не забудет "полковника", он припомнит ему обманутое доверие! И Дуглас увидел недобрую складку, появившуюся у Брауна между бровями.
Всю ночь напролет хозяин и гость говорили о неграх, о делах "подпольной железной дороги", об аболиционистских комитетах. Аболиционизм на Севере вырастал в крупную политическую силу. Но аболиционисты все еще придерживались умеренных вглядов, хотя уже перестали надеяться на смягчение нравов. Зато "подпольная железная дорога" переправляла в Канаду все больше беглых невольников. Дуглас с восторгом говорил о негритянке Гарриет Табмен, которую прозвали Черным Провидением: Гарриет переправила в свободные штаты больше тысячи беглых.
Эту черную женщину разыскивали по всем штатам, и сорок тысяч долларов было обещано тому, кто доставит ее живую или мертвую. Она была рабыней на плантации в Мэриленде, когда один из надсмотрщиков разбил ей голову железной гирей. Она выжила и три года спустя убила этого человека. Разумеется, ей пришлось бежать с плантации, и с тех пор ее жизнь была посвящена освобождению соплеменников. Она прокрадывалась во владения белых и уводила за собой их черных рабов. Сотни негров переправила Гарриет Табмен в Канаду и, несмотря на постоянную слежку, оставалась неуловимой. Негры верили, что она находится под особым покровительством бога.
- Она обещала прийти, когда вы позовете ее, капитан, - сказал Дуглас Брауну.
Он вручил гостю список верных людей, готовых явиться по первому зову друга негров. Это были все бывшие невольники, рассеянные от Мэриленда до Канады. Браун внимательно прочел список.
- Я должен сам увидеться с этими людьми, - сказал он Дугласу, - через несколько дней, может быть...
Он чего-то недоговаривал. Негр терялся в догадках: гость был скрытен и туманно говорил о каком-то деле всей своей жизни, о том, что ему хотелось бы напоследок повидать семью, о десяти молодых вождях. Канзас, по-видимому, был забыт. Быть может, предстоит массовый побег рабов из Миссури? Дуглас напряженно вглядывался в гостя, но лицо Брауна, сухое, с туго обтянутыми скулами и белой ниспадающей бородой, не выдавало мыслей. На рассвете, когда гость и хозяин расходились по своим спальням, Браун вдруг вытащил из бокового кармана сложенный вчетверо лист бумаги. "Временная конституция и установления для народов Соединенных Штатов", прочел Дуглас заглавие, выведенное путаным почерком капитана. Гость говорил о бегстве рабов, а это заглавие указывало на другие, более обширные замыслы.