Игорь Ефимов
Джон Чивер (1912–1982)
Из книги «Бермудский треугольник любви»
БАС. Если бы Голливуд заказал мне сценарий биографического фильма о Джоне Чивере, я бы начал с такой сцены: Бостон, 1974 год; раннее утро в неприбранной квартире; на столе, на полу, под кроватью — пустые бутылки, грязная одежда, апельсиновая кожура. Аспирант Бостонского университета Лоренц Шварц открывает дверь своим ключом, подходит к голому человеку, лежащему в кровати, будит его, помогает одеться. Они вместе выходят из дома, направляются к близлежащему дайнеру. Усевшись за стол, обитатель квартиры пытается закурить, но пальцы не слушаются, спички ломаются одна за другой. Официантка, не дожидаясь заказа, приносит ему стакан водки со льдом. Он начинает по-птичьи, поднеся губы к краю стакана, стоящего на столе, отхлебывать. После нескольких глотков пальцы его перестают дрожать, и ему удается взять стакан рукой. Следующий кадр: знаменитый писатель Джон Чивер в сопровождении Шварца неуверенными шагами входит в университетскую аудиторию и начинает занятия со студентами.
ТЕНОР. Нет, я бы для начала выбрал другой эпизод — случившийся на восемь лет раньше. Джон Чивер беседует с психиатром и объясняет ему, что пришел поговорить о нервном расстройстве своей жены. Она постоянно подавлена, огорчается и тревожится по пустякам, проявляет необъяснимую враждебность к своему замечательному супругу. Эта враждебность уже довела его до пьянства и импотенции. Необходимо что-то предпринять. Да, она согласилась подвергнуться обследованию, ждет в приемной. Входит Мэри Чивер, усаживается рядом с мужем, психиатр начинает расспросы. Наплыв. После часовой беседы психиатр остается с Чивером наедине и объясняет ему, что с женой все в порядке, она не нуждается в помощи врачей. А вот ему срочно нужно заняться своим душевным здоровьем. Тревожные симптомы указывают на следующие расстройства: нарциссизм, маниакальная депрессия, эгоцентризм, бегство в мир иллюзий и безудержное фантазирование, позволившее ему выстроить эту защитную версию о психическом заболевании жены.
БАС. Когда я думаю о творчестве Чивера, мне на ум приходит такая метафора. Представим себе купца из сказки, приплывшего на корабле в неведомую страну. Его неистощимая фантазия способна наполнить трюмы корабля самыми разнообразными товарами. Проблема в том, что он не может уловить, какой товар будет пользоваться успехом на незнакомом рынке, а какой останется нераспроданным. Каждое утро он является в свою лавку с новой порцией товара и с недоумением и досадой смотрит на покупателей, равнодушно проходящих мимо изделий, столь похожих на те, которые еще вчера шли нарасхват. Писатель Чивер часто приходил в растерянность от похвал, расточаемых каким-то его произведениям, и возмущался, когда редакторы и критика отвергали то, что казалось ему явной удачей.
ТЕНОР. При этом с фантазией своей он обращался очень осторожно. Так дрессировщик обращается с тигром, львом, слоном, когда не уверен в полной послушности своих зверей. Предпочитал срисовывать своих персонажей с живых людей, которых он хорошо знал. На страницах его рассказов и романов без конца всплывают образы и отдельные черты отца, матери, старшего брата, жены, ее родственников, собственных детей. Фрейдистам в его биографии всегда будет раздолье. Ну чем, чем ему могла так досадить в детстве его мать, что он поносил ее потом с таким же упорством, с каким его кумир Хемингуэй поносил свою?
БАС. Начать с того, что она не скрывала от него обстоятельств, сопутствовавших его рождению. У супругов Чивер уже был один сын, Фред, взаимная любовь их увяла, и они не имели намерения заводить новых детей. Однако во время большого банкета ассоциации бостонских торговцев оба выпили по нескольку «манхэттенов» и ночью забыли об осторожности. Джон был на семь лет младше брата и всегда болезненно ощущал себя обделенным родительским вниманием. Другой постоянный пункт обвинений: когда отец разорился и семья начала погружаться в нищету, мать «унизилась» до того, что открыла лавку сувениров. Маленький Джон не мог без презрения смотреть на отца, шатавшегося по дому без дела, но еще сильнее презирал мать за ее деловую хватку, практичность, умение ладить с поставщиками и покупателями.
ТЕНОР. Хотя вообще-то абстрактные ценности культуры ценились в семье Чиверов очень высоко. Мать зачитывалась романами и религиозными книгами, посещала театр, отец музицировал, тетка рисовала картины, а сын ее стал пианистом. Чтение книг было главной страстью Джона Чивера с детства, он проводил часы, погружаясь в Диккенса, Шекспира, Фолкнера, Чехова, Филдинга, Флобера. Также любил театр, музыку. В школе, правда, успехами не блистал, перебивался тройками и двойками даже на уроках английского. «Чего может добиться в жизни человек, не могущий освоить основы арифметики?» — говорила его мать. Зато талант рассказчика открылся в нем очень рано. Учительница литературы была поражена, когда двенадцатилетний Джон сочинил у нее на глазах и рассказал перед классом историю в духе рассказов Киплинга.