— Я на это и не рассчитывала.
— А на что же ты рассчитывала?
— Не знаю. Знаю только одно: я не вернусь.
— Только из-за?..
— И многого другого.
На его лице снова появилась кошачья усмешка и помешала ей прочесть его мысли.
— Ты хочешь, чтобы я подал на развод?
Клер пожала плечами.
— У вас для этого нет оснований. — Иначе ты, конечно, ответить не можешь.
— Но оснований действительно нет.
— Послушай, Клер, право, все это ужасно нелепо и совершенно недостойно тебя, при твоем уме и знании жизни. Не можешь же ты вечно оставаться соломенной вдовой. К тому же тебе нравилось на Цейлоне.
— Есть вещи, которых я, по отношению к себе, не позволю, а вы осмелились…
— Я уже сказал, что это больше не повторится.
— А я сказала, что верить вам не могу.
— Так мы ни до чего не договоримся. Ты собираешься жить на средства твоих родителей?
— Нет. Я поступила на службу.
— О-о! На какую же?
— Секретарем к нашему новому депутату.
— Это тебе очень скоро надоест.
— Не думаю.
Он пристально посмотрел на нее, на этот раз без улыбки, и она вдруг увидела в его лице слишком знакомое хищное выражение.
— Я не допущу, чтоб ты принадлежала другому мужчине, — заявил он вдруг.
Сейчас он раскрылся весь, до конца, и ей стало легче. Она не ответила.
— Ты слышала?
— Да.
— Я говорю вполне серьезно.
— Вижу.
— Ты бесчувственный бесенок!
— Очень хотела бы им быть.
Он прошелся по комнате и решительно остановился перед ней.
— Взгляни на меня! Без тебя я не вернусь. Я остановился в «Бристоле». Будь паинькой и приходи ко мне туда. Мы начнем все сначала. Ты увидишь, какой я буду хороший.
Она не выдержала и воскликнула:
— Да поймите же наконец! Вы убили во мне всякое чувство к вам!
Его зрачки расширились, затем сузились, губы сжались и вытянулись в нитку. Он напоминал жокея, укрощающего необъезженную лошадь.
— И вы поймите меня, — сказал он, понизив голос. — Или вы вернетесь ко мне, или я с вами разведусь. Я не могу оставить вас здесь, чтобы вы могли вытворять что вам вздумается.
— Я уверена, что так поступил бы всякий благоразумный муж.
На его губах вновь появилась усмешка.
— За это, — сказал он, — я получу поцелуй.
И не успела она оттолкнуть его, как он прижался губами к ее губам. Она вырвалась и надавила кнопку звонка. Корвен поспешно отступил к двери.
— Au revoir [44], — сказал он и вышел.
Клер вытерла губы. Она была растеряна, измучена и не могла понять, кто же на сей раз остался победителем: она или он.
Она стояла возле камина, положив голову на руки, и вдруг почувствовала, что сэр Лоренс вошел в комнату и из деликатности молчит.
— Прости, ради бога, дядя, за все эти сцены. На той неделе я буду уже в своей конуре.
— Хочешь сигарету, детка?
Клер закурила и с наслаждением затянулась. Тем временем сэр Лоренс сел. Его брови насмешливо приподнялись.
— Совещание закончилось, как обычно? Клер кивнула.
— Уклончивая формула. Людям никогда не нравится то, чего им не хочется, как бы ловко оно им ни предлагалось. Продолжение следует?
— Что касается меня — нет.
— Жаль, что при обсуждении всегда бывают две стороны…
— Дядя Лоренс, — вдруг спросила Клер, — каковы теперь законы о разводе?
Баронет вытянул свои длинные тонкие ноги.
— Никогда с этим не сталкивался. Полагаю, теперь развестись все же легче, чем в старину. Но посмотрим в «Уитекере».
Он протянул руку к справочнику в красном переплете.
— Страница двести пятьдесят восьмая — вот, тут.
Клер стала молча читать, а он с грустью смотрел на нее. Затем она подняла глаза и сказала:
— Значит, чтобы получить от него развод, я должна решиться на измену.
— По-видимому, они так выражаются из деликатности. В лучшем обществе эту неприятную сторону дела берет на себя мужчина.
— Да, но он не желает. Он хочет, чтобы я к нему вернулась. Кроме того, он должен считаться со своим положением.
— Разумеется, это вполне понятно, — задумчиво сказал сэр Лоренс. — В нашей стране карьера — растение хрупкое.
Клер захлопнула справочник.
— Если бы не родители, я бы завтра же дала ему повод для развода, и конец.
— А ты не думаешь, что вам бы стоило еще раз попробовать?
Клер покачала головой. — Я просто не в силах.
— Что ж, пусть все останется так, но это очень неприятное «так», сказал сэр Лоренс. — А что думает Динни?
— Мы с ней еще не говорили. Она не знает о его приезде.