«По природе я — создание довольно беспечное. И Тони тоже, но он никогда не подведет!» — думала она.
И вдруг зелень на лужайке показалась ей морскими волнами, подоконник поручнями, ей почудилось, что она и он стоят, прислонившись к борту, и смотрят на летучих рыб, а те выскакивают из пены и несутся над зелено-синей водой. Как тепло и какие яркие краски! Какая воздушная сияющая красота! И ей стало грустно.
«Мне нужно хорошенько прокатиться верхом, — подумала она. — Поеду завтра в Кондафорд и пробуду всю субботу на воздухе. Утащу с собой и Динни; ей тоже полезно поездить верхом».
Вошел клерк и сообщил:
— Сегодня мистер Дорнфорд из суда отправится прямо в парламент.
— Скажите… на вас находит когда-нибудь уныние, Джордж?
Клерк, розовое круглое лицо которого всегда казалось ей ужасно забавным — к нему так и хотелось приклеить бакенбарды, — ответил своим глухим голосом:
— Чего мне здесь недостает, так это собаки. С моим старым Тоби я никогда не чувствую себя одиноким.
— А какой он породы, Джордж?
— Буль-терьер. Но я не могу привести его сюда — миссис Колдер будет очень о нем тосковать. И потом — вдруг он укусит какого-нибудь адвоката?
— Вот было бы замечательно!
Джордж засопел.
— Ах, в Темпле никогда нельзя быть в хорошем настроении!
— Я бы тоже хотела иметь собаку, Джордж, но, когда я ухожу, дома никого не остается.
— Не думаю, чтобы мистер Дорнфорд прожил здесь долго.
— Почему?
— Он подыскивает себе дом. Мне кажется, он хочет жениться.
— На ком?
Джордж прищурил один глаз.
— Вы думаете, на моей сестре?
— Ага! — Это правда, но откуда вы узнали?
Джордж прикрыл другой глаз.
— Слухом земля полнится, леди Корвен.
— Что ж, выбор неплохой. Впрочем, я не очень верю в брак.
— Мы, юристы, обычно сталкиваемся только с теневыми сторонами брака. Но мистер Дорнфорд сумеет сделать женщину счастливой, — так мне кажется.
— И мне тоже, Джордж.
— Он человек очень спокойный и в то же время удивительно энергичный. И потом — такой внимательный к людям. Адвокаты любят его, судьи — тоже.
— И жены будут его любить.
— Правда, он католик.
— Всем нам надо быть кем-нибудь.
— Миссис Колдер и я — мы принадлежим к англиканской церкви, с тех пор как умер мой старик отец. Он был плимутским братом и очень строгим. Только выскажи собственное мнение, прямо задушить готов! Сколько раз он, бывало, грозил мне адскими муками! Конечно, ради моего блага. Настоящий глубоко верующий человек, и не выносил неверия в других. Здоровая алая сомерсетская кровь. Он никогда не забывал об этом, хотя ему и пришлось жить в Пекаме.
— Так вот, Джордж: если я мистеру Дорнфорду все-таки понадоблюсь, позвоните мне в пять часов, ладно? На всякий случай, я загляну домой.
Клер пошла пешком. День был еще более весенним, чем вчера. Она миновала набережную и парк Сент-Джеймс. У самой воды уже показались ростки желтых нарциссов, на деревьях набухали почки. Мягкий, ласкающий солнечный свет грел ей спину. Но такая погода долго не продержится. Зима еще возьмет свое! Клер быстро прошла под аркой, где колесницу влекли не совсем правдоподобные кони, — они и раздражали ее и забавляли, — миновала памятник артиллерии, даже не взглянув на него, и вошла в Хайд-парк. Теперь она согрелась и зашагала вдоль аллеи для верховой езды. Верховая езда была ее страстью, и когда она видела кого-нибудь на хорошей лошади, это сразу будило в ней какое-то беспокойство. Странные животные эти лошади: сейчас они беспокойны, горячатся, а через минуту — вялы и равнодушны.