— А что вы делали после того, как он вас поцеловал?
— Поехала домой пить чай.
— И чувствовали себя очень хорошо?
— Даже превосходно.
Снова раздались смешки. Судья повернулся в ее сторону.
— Вы говорите серьезно?
— Да, милорд. Я хочу быть абсолютно правдивой. Даже если женщина сама не любит, она всегда благодарна за любовь.
Судья опять вернулся к созерцанию чего-то невидимого, находившегося над головой Динни.
— Продолжайте, мистер Броу.
— Когда и где произошла ваша следующая встреча с соответчиком?
— В доме моей тетки, в Лондоне. Я гостила тогда у нее.
— Он пришел к вашей тетке?
— Нет, к дяде.
— В этот раз он опять поцеловал вас?
— Нет. Я сказала, что если он хочет со мной видеться, то наши встречи должны быть платоническими.
— Очень удобное слово.
— А как же сказать иначе?
— Вы здесь не для того, чтобы задавать мне вопросы, сударыня. Что он вам на это ответил?
— Что сделает все, как я хочу.
— Он виделся с вашим дядей?
— Нет.
— Это и было в тот раз, когда ваш муж заметил его выходящим из дома, где были вы?
— Вероятно.
— Ваш муж пришел сейчас же после ухода соответчика?
— Да.
— Он виделся с вами и спросил, кто этот молодой человек?
— Да.
— И вы сказали ему?
— Да.
— Кажется, вы назвали соответчика «Тони»?
— Да.
— Это его настоящее имя?
— Нет.
— Что же это, особое ласкательное имя, которое ему дали вы?
— Вовсе нет. Его все так зовут.
— А он звал вас, вероятно, Клер или «милая»?
— И так, и так.
Судья снова возвел глаза к чему-то невидимому.
— Современные молодые мужчины и женщины сплошь да рядом зовут друг друга «милыми», мистер Броу.
— Я знаю об этом, милорд… Вы тоже звали его «милый»?
— Возможно, но вряд ли.
— В тот раз вы были с мужем наедине?
— Да.
— Как вы держали себя с ним?
— Холодно.
— Вы ведь только что расстались с соответчиком?
— Одно не имеет никакого отношения к другому.
— Ваш муж просил вас вернуться к нему?
— Да.
— И вы отказались?
— Да.
— И этот отказ тоже не имел никакого отношения к соответчику?
— Нет.
— И вы серьезно пытаетесь уверить присяжных, леди Корвен, что ваши отношения с соответчиком, или, если угодно, ваши чувства к соответчику, не играли никакой роли в вашем отказе вернуться к мужу?
— Никакой.
— А теперь посудите сами: вы провели три недели в теснейшем общении с этим молодым человеком; вы позволили ему целовать себя и чувствовали себя после этого превосходно; вы только что с ним расстались; вы знали о его чувствах к вам, и вы хотите уверить присяжных, что это не повлияло на ваш отказ вернуться к мужу.
Клер наклонила голову.
— Отвечайте, пожалуйста.
— Думаю, что нет.
— Не очень естественно, не правда ли?
— Не понимаю, что вы хотите сказать.
— А то, леди Корвен, что присяжным будет трудновато вам поверить.
— Я не могу заставить их поверить, я могу только говорить правду.
— Хорошо. А когда произошла ваша следующая встреча с соответчиком?
— На другой день вечером. Затем он пришел и на следующий вечер, в еще не обставленную квартиру, куда я собиралась переехать, и помогал мне красить стены.
— Несколько необычно, не правда ли?
— Возможно. Но у меня не было денег, а он сам покрасил свое бунгало на Цейлоне.
— Так. Чисто дружеская услуга с его стороны. Скажите, а в течение тех часов, которые вы провели вместе, между вами не было никаких любовных отношений?
— Между нами их никогда не было.
— В котором часу он от вас ушел?
— Мы оба раза вышли вместе в девять часов, чтобы поесть.
— А после этого?
— Я возвращалась к тетке.
— И перед тем вы никуда не заходили?
— Никуда.
— Хорошо. Вы виделись с вашим мужем, прежде чем ему пришлось уехать обратно на Цейлон?
— Да, дважды.
— Где в первый раз?
— У меня на квартире. Я тогда уже переехала.
— Вы сказали ему, что соответчик помогал вам красить стены?
— Нет.
— Почему же?
— А почему я должна была говорить ему об этом? Я ничего моему мужу не говорила, кроме того, что я не вернусь. Я считала свою жизнь с ним конченной.
— Просил ли он вас опять, при этом вашем свидании с ним, вернуться к нему?