Миссис Робертc. А женщины?
Робертc. Женщины тут ни при чем.
Миссис Робертc (негодующе). Как это ни при чем? Они пусть, по-твоему, умирают?
Робертc (отводя взгляд). Ну кто говорит о смерти? Никто не умрет, и мы побьем этих…
Он снова встречается с ней взглядом и снова отводит глаза.
Сколько месяцев я ждал этого дня! Свалить старых разбойников и выпроводить отсюда. Они из нас ни фартинга больше не выжмут. Понимаешь, я видел их лица — они в долине смертной тени.
Он подходит к вешалке и берет шляпу.
Миссис Робертc (следя за ним взглядом, мягко). Возьми пальто, Дэвид, на улице очень холодно.
Робертc (подходит, глаза его бегают). Нет, нет, не нужно. Тебе так теплее. Не волнуйся, я скоро вернусь, слышишь?
Миссис Робертc (печально). И все-таки возьми.
Анни высвобождает плечи, но Робертc, так и не отважившись взглянуть жене в глаза, снова закутывает ее своим пальто. Миссис Робертc сидит, съежившись, следя за мужем враждебным и в то же время любящим взглядом. Он снова смотрит на часы и поворачивается, чтобы уйти. В дверях он сталкивается с Яном Томасом, мальчуганом лет десяти, в просторной, не по росту одежде; в руках у Яна — дешевая свистулька.
Робертc. Привет, парень!
Робертc уходит. Ян подходит к миссис Робертc и молча смотрит на нее.
Миссис Робертc. Ты что, Ян?
Ян. Сейчас придут папа и Мэдж.
Он садится за стол, свистит, потом пытается изобразить свистулькой кукование кукушки. В дверь стучат — входит старый Томас.
Томас. Добрый день, миссис Робертc. Нынче у вас вид получше.
Миссис Робертc. Спасибо, мистер Томас.
Томас (неуверенно). Робертc дома?
Миссис Робертc. Он только что ушел на митинг.
Томас (становится разговорчивым, сразу почувствовав себя свободно). Какая незадача! А я-то пришел сказать ему, что пора уже как-то договориться с Лондоном. Жаль, очень жаль, что он уже ушел на митинг. Снова полезет на рожон.
Миссис Робертc (приподнимаясь немного). Он ни за что не уступит, мистер Томас.
Томас. Не надо волноваться, вам вредно. Послушайте, его ведь почти никто не поддерживает, кроме механиков и Джорджа Рауса. (Торжественно.) Бастовать дальше — противно воле господней. Я слышал голоса и говорил с ними. (Ян свистит.) Шш! Мне все равно, что скажут другие. Ему угодно, чтобы мы прекратили беспорядки — вот что сказали голоса, и мое мнение, что для нас это самое лучшее. Я так считаю, иначе я и говорить бы не стал, да, не стал бы!
Миссис Робертc (пытаясь справиться с волнением). Но что станется с Робертсом, если вы сдадитесь? Ему-то каково будет?
Томас. Ничего тут нет позорного! Он сделал все, что доступно смертному. Пойти против природы — это еще можно, но теперь нам послано знамение, и против _Него_ идти нельзя.
Ян снова свистит.
Перестань верещать! (Идет к двери.) Сейчас придет дочка — посидеть с вами. Всего вам хорошего. Да вы смотрите не волнуйтесь.
Появляется Мэдж; она останавливается в дверях и смотрит на улицу.
Мэдж. Ты опоздаешь, отец. Они уже собираются. (Хватает его за рукав.) Ради бога, отец, не поддавайся ты ему — ну, хоть один раз!
Томас (с достоинством высвобождает руку). Я сам знаю, что мне делать.
Он уходит. С улицы, по-видимому, идет кто-то, потому что Мэдж медленно отступает в комнату. На пороге появляется Раус.
Раус. Мэдж!
Мэдж стоит спиной к миссис Робертc; подняв голову и заложив руки за спину, она смотрит Раусу прямо в глаза. Видно, что он чем-то сильно расстроен.
Раус. Мэдж, я иду на митинг!
Мэдж, не шевельнувшись, презрительно смеется.
Ты слышишь меня?
Они переговариваются тихими, возбужденными голосами.
Мэдж. Да, слышу. Иди, если решил, но ты убьешь свою собственную мать.
Раус хватает Мэдж за плечи, но она застывает, запрокинув голову. Он отпускает ее и тоже стоит не двигаясь.
Раус. Я поклялся стоять за Робертса. Понимаешь, поклялся! А ты хочешь, чтобы я нарушил клятву.
Мэдж (неторопливо, с насмешкой). А еще говоришь, что любишь!
Раус. Мэдж!
Мэдж (улыбаясь). Говорят, что бы девушка ни попросила, юноша все сделает, если любит. (Ян высвистывает «ку-ку, ку-ку».) Видно, не так это!