Маленький человек. Я боялся его обидеть.
Немец. Gott! [4]
Американец. Мы самый демократический народ, но это, знаете ли…
Англичанин (берется за кофейник. Жене). Еще?
Англичанка. Нет, спасибо.
Немец (резко). Эти субъекты… если с ними так обращаться, в ту же минуту всякое себе позволять начинают. Вы свое пиво получать не будете.
К концу этой фразы появляется официант, ставит кружку пива перед Маленьким человеком и уходит.
Американец. Очко в пользу демократии. (Обращаясь к Маленькому человеку.) Вы, верно, из тех, кто считает всех людей братьями, и всякое такое прочее.
Маленький человек (испуганно). Что вы!
Американец. Я и сам чрезвычайно высоко ценю Льва Толстого. Выдающаяся личность. Выдающаяся душевная организация. Этих официантишек следует, однако, подстегивать, чтобы не спали. (К англичанам, которые имели неосторожность взглянуть в его сторону.) Вы, конечно, убедились в справедливости моего обобщения: ведь как он тянул с моей яичницей, а?
Англичане вздергивают подбородки и отводят глаза.
Американец (официанту, который стоит в дверях буфета). Эй, официант! Плесните-ка мне пива! Да повеселее!
Официант. Komm'gleich!
Немец. Сигар!
Официант. Schon! [5] (Исчезает.)
Американец (добродушно Маленькому человеку). Вот увидите, он мне плеснет пива поскорее, чем вам, или я не я!
Немец (резко). Толстой есть ничто — nichts! Не годится! Ха!
Американец (в радостном предвкушении спора). Н-ну! Это вопрос темперамента. Я, например, стою за равенство. Вот сидит бедная женщина, женщина из низов — и сидит себе вместе с нами, как ни в чем не бывало. Или вам хотелось бы, чтобы она расположилась где-нибудь в другом месте?
Немец (пожимая плечами). Толстой сентименталиш. Ницше — философ настоящий. Только он!
Американец. Н-ну! Старина Нитч — парень сильный, что и говорить. Девственный ум. Но мне подавай Льва! (Поворачивается к румяному юноше.) Ваше мнение, сэр? Я вижу по вашим ярлыкам, что вы датчанин. Ну как, читают у вас Толстого?
Юный датчанин смеется.
Американец. Весьма обстоятельный ответ, я бы сказал.
Немец. Толстой есть ничто. Человек себя выражать должен. Он пробиваться должен, он сильный быть должен.
Американец. Это верно. У нас в Америке тоже верят в мужество, мы стоим за экспансию человеческой личности. Но мы также верим и в братство. Правда, это не распространяется на черномазых. Но у нас все же высокие устремления. Для нас не существует социальных барьеров и отличий.
Англичанин. Тебе не дует?
Англичанка (поводит плечом в сторону американца). Немножко.
Немец. Погодите! Вы еще молодой народ.
Американец. Это верно. Нас еще не засидели мухи. (Обращается к Маленькому человеку, который все это время с интересом смотрел на спорящих, переводя взгляд с одного на другого.) Послушайте! Я бы хотел знать, что думаете вы о назначении человека?
Маленький человек ерзает и хочет что-то сказать.
Американец. Например, считаете ли вы, что следует уничтожать слабых и немощных, всех, у кого не хватает силенок шевелить лапками?
Немец (кивает). Ja, ja! [6] Это скоро будет.
Маленький человек (переводит взгляд с одного на другого). Я сам мог бы быть им.
Юный датчанин смеется.
Американец (смотрит на датчанина с укором). Здесь больше смирения, чем грамматики. Давайте уточним. Стали бы вы себя утруждать, чтобы спасти их, зная, что вас ожидают за это неприятности?
Немец. Nein, nein! Это глупо.
Маленький человек (задумчиво, с чувством). Боюсь, что нет. Конечно, я бы хотел… Взять святого Франциска Ассизского, например, или святого Юлиана Странноприимца, или…
Американец. В высшей степени благородные экземпляры. На том и погибли. (Встает.) Вашу руку, сэр… Позвольте представиться… (Протягивает визитную карточку.) Моя фирма производит мороженицы. (Трясет руку Маленького человека.) Я одобряю ваши взгляды… они будят во мне братское чувство. (Увидел официанта в дверях.) Официант, какого черта вы там застряли с моим пивом?
Немец. Cigarren!
Официант. Komm'gleich! (Исчезает.)