— Если бы я была мужчиной, — сказала Кристиан, — и собиралась стать великим, я предпочла бы начать с самой первой ступеньки, как вы.
— Да, — быстро ответил Гарц, — надо испытать и понять все.
Она и не заметила, что он воспринял, как должное, ее слова о том, что он собирается стать великим.
— Таких взглядов придерживаются немногие! — продолжал он, недовольно кривя губы под черными усами, — А для всех остальных неблагородное происхождение — уже преступление!
— Вы несправедливы, — сказала Кристиан. — Этого я от вас не ожидала.
— Но ведь это правда! Стоит ли закрывать глаза на нее?
— Может быть, и правда, но благороднее о ней не говорить!
— Если бы чаще говорили правду, было бы меньше лицемерия, — сказал Гарц, стукнув кулаком по ладони.
Кристиан, сидевшая на перелазе, взглянула на него сверху вниз.
— Впрочем, вы правы, фрейлейн Кристиан, — вдруг добавил он, — все это мелочи. Главное — работа и стремление увидеть красоту мира.
Лицо Кристиан просияло. Эту жажду красоты она понимала очень хорошо. Соскользнув с перелаза, она глубоко вздохнула.
— Да! — сказала она.
Оба немного помолчали, потом Гарц неуверенно произнес:
— Если бы вам и фрейлейн Грете захотелось как-нибудь посмотреть мою мастерскую, я был бы очень рад. Я попытался бы прибрать ее к вашему приходу!
— Я буду очень рада. Это могло бы многому научить меня. А я хочу учиться.
Оба они молчали, пока тропинка не вывела их на дорогу.
— Мы, по-видимому, всех опередили; как хорошо быть впереди… не надо торопиться. Впрочем, я забыла… вы ведь не любите бездельничать, герр Гарц, вы всегда торопитесь.
— Потрудившись как следует, я могу бездельничать не хуже всякого другого; потом снова работаю… охота к работе нагуливается, как аппетит.
— А я всегда бездельничаю, — сказала Кристиан. Сидевшая на обочине дороги крестьянка, подняв к ним загорелое лицо, попросила тихим голосом:
— Милостивая госпожа, помогите мне, пожалуйста, поднять на плечо эту корзину.
Кристиан нагнулась, но прежде чем она успела что-нибудь сделать, Гарц взвалил корзину себе на спину.
— Так-то лучше, — сказал он, кивая крестьянке. — Эта добрая дама не обидится на меня.
Женщина, очень сконфуженная, пошла рядом с Кристиан. Потирая загорелые руки, она говорила:
— Добрая госпожа, я не хотела… Корзина тяжелая, но я совсем не этого хотела…
— Я уверена, что он помогает вам с удовольствием, — сказала Кристиан.
Однако вскоре их догнал экипаж с остальными, и при виде этого странного зрелища мисс Нейлор поджала губы, кузина Тереза мило закивала головой, Дони улыбнулся, а у сидевшей рядом с ним Греты выражение лица стало очень чопорным. Гарц расхохотался.
— Чему вы смеетесь? — спросила Кристиан.
— Вы, англичане, забавный народ. Этого делать нельзя, того делать не полагается — не повернешься, словно в крапиве сидишь. А если бы мне взбрело в голову пройтись с вами без сюртука, ваша гувернантка свалилась бы под колеса.
Смех его заразил Кристиан; пока они шли к станции, у них появилось такое чувство, что теперь они знают друг друга лучше.
Солнце уже скрылось за горами, когда маленький поезд тронулся и пополз вниз по склону долины. Всех сморило, а Грета то и дело клевала носом. Кристиан сидела в углу и смотрела в окно, Гарц изучал ее профиль.
Он пытался рассмотреть ее глаза. Он и раньше замечал, что каково бы ни было их выражение, брови, выгнутые и довольно широко расставленные, придавали ее взгляду какую-то особенную проницательность. Он думал о своей картине. В лице девушки нет ничего характерного, слишком оно доброе, слишком лучистое. Только подбородок резко очерченный, почти упрямый.
Поезд дернулся и остановился; Кристиан оглянулась. У Гарца было такое ощущение, словно она оказала: «Вы мой друг».
На вилле Рубейн герр Пауль заколол ради дня рождения Греты весьма упитанного тельца. — Когда все гости наконец уселись, он один остался на ногах. Взмахнув рукой над накрытым столом, он крикнул:
— Дорогие мои! Ешьте на здоровье! Здесь вкусные вещи… Прошу! — И с хитрым видом фокусника, достающего кролика из шляпы, он снял крышку с супницы. — Суп… черепаховый, жирный, с зеленым жиром!
Он чмокнул губами.
За столом никто не прислуживал. Грета так объяснила Гарцу отсутствие лакеев:
— Это потому, что мая хотим подурачиться сегодня.
Красная и блестящая, как бокал, наполненный вином, физиономия герра Пауля излучала радушие. Он чокался со всеми и увещевал отстающих.
Гарц за спиной Греты украдкой передал мисс. Нейлор хлопушку, и маленькая гувернантка вдруг, с выражением шутливого ужаса на лице, дернула за ниточку. Хлопушка взорвалась, и Грета соскочила со стула. Скраф, испугавшись, вдруг оказался на буфете и попал передними лапами в тарелку с супом; он обернулся с таким видом, словно обвинял всю компанию в том, что оказался в неловком положении. Раздался взрыв смеха. Но Скраф не торопился вылезать из тарелки, он понюхал суп и, не обнаружив никакого подвоха, стал его лакать,