— Боже мой! Боже мой!
Вдруг Кристиан почувствовала, как Гарц сжал ее руку. Тяжело дыша, вся сияющая, она взглянула на него.
— Голова кружится! — пробормотал он. — Я очень плохо танцевал, но я скоро научусь.
Грета захлопала в ладоши.
— Мы будем танцевать каждый вечер, мы будем танцевать каждый вечер!
Гарц взглянул на Кристиан; она покраснела еще больше.
— Я покажу вам, как пляшут у нас в деревне — ногами по потолку,
И, подбежав к Дони, он попросил:
— Держите меня! Поднимайте… вот так! Теперь, раз… два…
Он попытался вскинуть ноги выше головы, но у Дони вырвалось «ох!», и они оба грохнулись на пол. Этим неуместным происшествием завершился вечер. Дони пошел провожать кузину Терезу, а Гарц зашагал домой, напевая «Голубой Дунай». У. него было такое ощущение, словно рука его все еще лежала на талии Кристиан.
В своей спальне сестры долго еще сидели у окна на ветерке перед тем, как раздеться.
— Ах! — вздохнула Грета. — Сегодня у меня был самый счастливый день рождения.
Кристиан тоже подумала: «Ни разу в жизни я не была так счастлива, как сегодня. Вот если бы так было каждый день!» И она высунулась в окно, подставив под прохладный ветерок горящие щеки.
VI
— Крис! — сказала Грета несколько дней спустя. — Мисс Нейлор танцевала вчера вечером; сегодня у нее, наверное, болит голова. А у меня французский и история.
— Ну что ж, я могу позаниматься с тобой.
— Вот и хорошо, тогда мы можем поговорить. Мне ее жалко. Я отнесу ей немного своего одеколона.
На другой день после танцев у мисс Нейлор неизменно болела голова. Девушки понесли свои учебники в беседку; на дворе сияло солнце, но то и дело накрапывал дождь. Сестрам пришлось спасаться от него бегом.
— Сначала займемся французским, Крис!
Грета любила уроки французского, который она знала ненамного хуже Кристиан; поэтому урок проходил восхитительнейшим образом. Точно через час по часам Греты (подарку мистера Трефри, сделанному в день рождения и, по меньшей мере, ежечасно вызывавшему прилив любви и восторгов) она встала.
— Крис, я не покормила своих кроликов.
— Поторопись! На историю у нас почти не осталось времени.
Грета исчезла. Кристиан следила за блестящими капельками, срывавшимися с крыши; губы ее были полураскрыты, она улыбалась. Она думала о том, что сказал Гарц прошлым вечером. Завязался разговор, может ли существовать общество, если мнение большинства не будет обязательно для всех. Гарц, сидевший сначала молча, взорвался:
— По мне, так один энтузиаст лучше двадцати равнодушных. В конечном счете он приносит обществу наибольшую пользу.
— Будь на то ваша воля, — ответил Дони, — общества не было бы вообще.
— Я ненавижу общество, потому что оно живет за счет слабых.
— Ба! — вмешался герр Пауль. — Уж на том свет стоит, что слабые отстают и падают.
— Ну, падают, — горячился Гарц, — но не топчите их…
Появилась Грета, она уныло брела под дождем.
— Бино, — сказала она, вздыхая, — объелся. Теперь я вспомнила, что уже кормила их. А мы обязательно должны заниматься историей, Крис?
— Конечно.
Грета раскрыла книгу и заложила пальчиком страницу.
— Герр Гарц очень добр ко мне, — сказала она. — Вчера он принес птичку, она залетела к нему в мастерскую и повредила крыло. Он завернул ее в платок и нес очень осторожно… он очень добрый, птичка даже не испугалась его. Разве ты не знаешь об этом, Крис?
Крис немного покраснела и сказала обиженно:
— Не понимаю, какое это имеет ко мне отношение.
— Никакого, — согласилась Грета.
Кристиан покраснела еще больше.
— Займемся историей, Грета.
— И все же, — не отставала Грета, — он тебе всегда все рассказывает, Крис.
— Ничего подобного! Как тебе не стыдно!
— Нет, правда, и все потому, что ты его никогда не выводишь из себя. А его так легко разозлить: стоит ему слово поперек сказать, как он уже сердится.
— Это ты злючка! — сказала Кристиан. — И говоришь неправду. Он ненавидит притворство и не выносит подлости, а это низко — скрывать неприязнь и притворяться, что ты согласен с людьми.
— Папа говорит, что он слишком высокого о себе мнения.
— Папа! — горячо начала Кристиан, но замолчала и, прикусив губу, гневно взглянула на Грету.
— А ты всегда показываешь свою неприязнь, Крис?