Проснулись они поздно. Солнце слепило глаза. И в близость смерти не верилось. Все злоключения казались полузабытым кошмарным сном. Слишком ярким и добрым был мир вокруг. Жужжание шмелей, стрекот кузнечиков, ломкий полет ярких бабочек. Они искупались и пошли дальше, придерживаясь берега реки. Федор не узнавал местность. Когда он был здесь последний раз? Лет пятнадцать-двадцать назад.
В какой-то полузаброшенной деревеньке им удалось раздобыть картошки, огурцов и помидор. Промелькнул соблазн утащить гуся. Важного, жирного. Но решили не связываться. Слишком много шума от этой животины. Отойдя подальше, они развели костер, напекли картошки. Ели без хлеба, без соли, но оба были довольны.
Дальше пошли дикие молодые леса. Густые, сорные, сумасбродные. Ольха, осина, береза вперемешку с елями, соснами, ивняком по самому берегу. Федор инстинктивно искал следы пребывания человека, но не находил. Похоже, они пионеры в этих джунглях. К вечеру он уже стал опасаться: не заплутались ли они? Единственный ориентир — река, сильно обмелела, сузилась, берега совсем заросли и потеряли свои истинные очертания. Серега заметил, что его напарник нервничает.
— Мы что, заплутались? — деловито осведомился мальчик.
— Похоже, — растерянно оглядываясь, признался Федор.
— Что будем делать?
— Пойдем вперед, — лаконично ответил Федор, поскольку ответа на этот вопрос он не знал. Минут через десять они вышли на большую поляну и вдруг увидели коровью лепешку. Совсем свежую. Указав на нее пальцем, Федор облегченно выдохнул:
— Правильно идем. Не иначе корова брата нам путь заминировала.
Так оно и оказалось.
Они долго присматривались к дому из кустов. Угрюмый, здоровенный мужик с рыже-седой бородой ворошил сено перед домом.
— Будь здесь, — прошептал Федор, — пока не позову. Если что — беги куда глаза глядят.
Серега кивнул лохматой головой. Настороженный вопрос застыл в огромных серых глазах. Федор не удержался, запустил руку в его волосы, прижал голову к груди.
— Все будет хорошо, — шепнул он. — Это я на всякий случай.
Навстречу ему из-под навеса вышла крупная серая лайка. Замерла, предостерегающе подняв голову. Федор остановился. Мужик перестал ворошить сено.
— Байкал, иди на место, — сказал он собаке. Та развернулась и, недовольно ворча, направилась под навес.
Они долго стояли друг против друга. Человек с вилами и человек с дубиной. Молча ощупывали друг друга подозрительными взглядами.
— Привет, Семча, — наконец-то сказал Федор.
— Федька?! — изумленно прошептал бородач. — Ты ли это? Какими судьбами? Откуда?
— Из города. Примешь?
Семен почувствовал тревогу брата:
— Что случилось?
— Подставили меня. Спрятаться надо.
— Это ты по адресу. Ближайшая деревня — тридцать верст. Там три старухи и два старика. До меня только пешком можно добраться. Есть еще один дом. А там лес до самого Ледовитого океана.
— Да, — кивнул Федор. — Еле нашел тебя. Вся округа заросла.
Семен грустно улыбнулся:
— Как развалили колхозы… вместо пшеницы в полях сосны да березы колосятся. Лет через пятнадцать у нас своя Сибирь будет.
— Ружье у тебя осталось? — осторожно спросил Федор.
— Ты никак воевать собрался? — насторожился брат.
— Все может быть, — растерянно признался Федор.
Семен усмехнулся:
— Три ружья. И винтовка с оптическим прицелом. Да не бойся ты. Я здесь судья, я здесь прокурор. В нашей тайге всю жизнь партизанить можно. Никто тебя не достанет. Пойдем в избу. С дороги перекусишь да расскажешь, а там и баньку сообразим.
— Я не один, — заметил Федор.
Семен опять усмехнулся в бороду:
— А мне работников не хватает.
Федор махнул рукой.
— А это кто?! — удивился брат.
— Сын, — не раздумывая ответил Федор.
— В платье?! — не скрывая удивления, воскликнул Семен.
— Так получилось, — пожал плечами Федор.
— Что-то он у тебя тощий да зеленый.
— А в городе все такие…