– Поймай меня за руку! Я почти могу сам допрыгнуть до верхушки стены. Я много раз пробовал, и каждый день прыгаю немного выше. Уверен, что в конце концов смог бы допрыгнуть!
Я лег на живот поперек стены и протянул к нему вниз руку. Он взял небольшой разбег с середины комнаты и подпрыгнул вверх, а я схватил его за руку и втащил на перегородку.
– Никогда я еще не видел на Барсуме такого прыгуна, как ты, – сказал я ему.
Он улыбнулся.
– Это не удивительно. Я тебе расскажу причину, когда у нас будет больше времени.
Мы вместе вернулись в камеру, где ждал нас Ксодар, спустились на пол и провели остаток времени за разговором. Мы составили план на ближайшее будущее и связали себя торжественной клятвой биться один за другого до смерти, какие бы враги нам ни угрожали. Ведь, если бы нам даже и удалось бежать от перворожденных, против нас должен был подняться целый мир – так велика сила фанатизма и религиозных предрассудков.
Было решено, что если нам удастся достигнуть судна, управлять им буду я, и что мы прямым путем полетим в Гелиум.
– В Гелиум? Почему? – спросил юноша.
– Я принц Гелиума, – ответил я ему.
Он бросил на меня странный взгляд, но ничего не сказал. Меня удивило тогда выражение его лица, но спешные приготовления к побегу отвлекли меня, и только много позже вспомнил я об этом инциденте.
Было время идти. Через минуту мы с юношей очутились на верхушке перегородки. Расстегнув свои ремни, я связал их длинной полосой и спустил ожидавшему внизу Ксодару. Он схватился за конец и вскоре сидел рядом с нами.
– Как просто, – засмеялся он.
– Остальное будет еще проще! – успокоил я его.
Затем я поднялся к верхушке внешней стены темницы, чтобы заглянуть через нее и понаблюдать за проходящим часовым. Я прождал около пяти минут, а затем он показался из-за угла своей медленной развалистой походкой.
Как только он обогнул сторону темницы, откуда мы должны были бежать, я схватил Ксодара за руку и втащил его на стену. Сунув ему в руку конец ремня, я быстро спустил его вниз. Затем ремень схватил юноша и тоже соскользнул вниз.
Как мы и уговорились, они не дожидались меня, а медленно направились к берегу. Расстояние до воды было около двухсот футов, и нужно было пройти как раз мимо сторожки, переполненной спящими солдатами.
Едва они сделали десять шагов, как я тоже соскочил вниз и, не торопясь, последовал за ними.
Проходя мимо сторожки, я подумал о тех мечах, которые там лежат. Я остановился. Если кому-нибудь и нужны были эти мечи, то, конечно, больше всего нам, собиравшимся в такое опасное путешествие!
Я взглянул в сторону Ксодара и юноши и увидел, что они соскользнули через борт дока в воду. По уговору, они должны были зацепиться за металлические кольца, вделанные в каменные глыбы дока на уровне воды, и ждать, пока я не присоединюсь к ним.
Мечи в сторожке неотразимо притягивали меня, и я мучительно колебался, не зная, на что решиться. Каждая минута промедления грозила нам гибелью. Я взял себя в руки и в следующую минуту уже неслышно крался по направлению к двери сторожки. Приоткрыв дверь лишь настолько, чтобы заглянуть внутрь комнаты, я увидел дюжину чернокожих, растянувшихся на одеялах и погруженных в глубокий сон. В дальнем конце комнаты стояли оружейные козлы и в них были ружья и мечи. Больше ничего не было видно; осторожно толкнул я дверь еще раз. Дверная петля протяжно скрипнула. Сердце мое упало. Один из людей зашевелился. Я проклинал себя, что своим рискованным шагом, может быть, помешал всему плану нашего бегства. Но отступать было поздно.
Как тигр, прыгнул я быстро и бесшумно к тому воину, который пошевелился. Мои руки протянулись над его горлом, ожидая момента, когда он раскроет глаза. Моим напряженным нервам показалось, что я застыл в этом положении на целую вечность. Солдат что-то промычал, повернулся на бок, и снова послышалось мерное дыхание спящего.
Тогда, осторожно пробираясь между солдатами и через них, я подошел к козлам. Здесь я обернулся, чтобы оглядеть спящих. Все было тихо. Их спокойный храп казался мне очаровательной музыкой.
Тихонько вытащил я меч из козел. Шорох ножен о козлы раздавался в моих ушах как оглушительный шум, и я ожидал, что в комнате поднимется тревога. Но никто не пошевельнулся.
Второй меч мне удалось вытащить бесшумно, но третий громко зазвенел в ножнах. Теперь, несомненно, должен был проснуться, по крайней мере, один из стражников… Я готов был уже броситься к дверям, чтобы предупредить их нападение, но к моему изумлению никто даже не пошевелился. Или они крепко спали, или производимый мною шум на самом деле был менее сильным, чем мне казалось.