Дмитрий Петров
Джон Кеннеди. Рыжий принц Америки
Благодарности
Я ПРИЗНАТЕЛЕН всем, кто сделал возможным выход этой книги. И сердечно благодарю:
Андрея Быстрицкого
Екатерину Егорову-Гантман
Анатолия Громыко
Василия Жаркова
Валентина Зорина
Андрея Колесникова
Серго Микояна
Дмитрия Муратова
Вячеслава Никонова
Глеба Павловского
Рустема Сафронова
Анатолия Уткина
Дмитрия Шушарина
Влада Яковлева
Ефима Островского
Бориса Межуева
Дмитрия Дробницкого
Павла Масловского
Глеба Кузнецова
Карину Саркисян
Ирину Петрову
Дмитрия Дмитриевича Петрова
Елену, Павла и Валентину Петровых
Журнал «Огонек»
«Новую газету»
Электронный журнал Terra America (terra-america.ru)
Государственную библиотеку иностранной литературы им. М.И. Рудомино
От души
Дмитрий Петров
Часть I. Бостон
Глава первая. Клан
В начале XX века среди джентльменов еще не было принято находиться рядом с женой во время родов. Так что распростертой на ложе молодой дамой занимались только женщины и доктор.
Дом не спит. В кабинете на втором этаже в камине огонь, на стенах — блики. Май в конце, но в Массачусетсе прохладно. Тишина гулка, как в базилике. Позади тревожный длинный день. Свет настольной лампы приглушен. Свечи догорели — ну и ладно. На лицо Христа упала тень. Отрешен и безмятежен, Он взирал на коленопреклоненного мужчину, молча стоявшего пред Ним, молитвенно сложив руки.
Мужчина не знал, сколько времени провел перед распятием. И когда где-то в дальних комнатах возникло движение, он подумал: ну, слава Богу, похоже, все решилось. Тишина оборвалась вся и как-то разом. Часы пробили три… Шаги, голоса…
Мужчина встал с колен и подошел к двери, прислушиваясь. И когда в нее негромко постучали, был уже готов. Ко всему…
Он таким рос. И таким вырос. Готовым ко всему.
— Эй, бой, дай-ка мне пакетик! — обращался рабочий-поляк и протягивал «никель»[1].
Джо отсчитывал сдачу и давал ему упаковку орешков.
— И мине тоше, — просил бородатый немец-кузнец.
— Отсыпь, рогаццо, и сюда, — подставлял карман каменщик-итальянец.
— И мне, и мне, давай-давай… — шумел десяток акцентов.
По гавани, утыкавшей небо мачтами судов со всего света, в клубах пара летали десятки катеров, развозящих работяг-эмигрантов по сотням причалов, доков, фабрик, строек.
На этих-то катерах и торговал орешками Джо. С малых лет работать, помогая семье, было в ту пору обычным делом в семьях среднего класса. И пусть бы только кто рискнул отнять у него выручку — не ушел бы без фонаря под глазом, а то и зубы сосчитал бы. Ирландец не дает себя в обиду! — так было принято в их квартале, так было принято в их семье.
Заработанные центы он отдавал матери, а два оставлял себе — на дорогу до школы и обратно. Став постарше — пошел курьером в банк. А закончив школу — в престижный колледж «Бостон Лэтин», где некогда учились отцы-основатели Соединенных Штатов — Бенджамин Франклин и Генри Адамс.
Детей надо учить. И учить хорошо. Больше того — в престижных школах. Так считал его отец. Иначе им ни в жисть не войти в круг янки-бизнесменов. А не войдешь в этот круг — так и останешься в гетто диаспоры, ну, разве что миллион заработаешь. И то еще неизвестно, примут ли. Да и заработай его попробуй…
Отец знал, что говорил. Сам-то он миллиона не заработал. Хоть и трудился всю жизнь. Упорно и успешно. Он — безотцовщина — едва выучился читать и писать. А как же иначе, если кроме него в семье еще трое детей, и мать — бойкая ирландка Бриджит, которой все дети помогали с самых ранних лет, — едва могла их прокормить. Но ведь прокормила! И хоть Пат не получил должного воспитания, но в люди вышел. И все — трудом. Настойчивым, неодолимым ирландским упорством в борьбе за светлое будущее на этой чужой земле.
Вот бы порадовался отец, всю свою американскую жизнь пропахавший бондарем на острове Ноддл на востоке Бостонской бухты! Город остро нуждался в бочках. Уж больно много прибывало в него народу. И всем подавай масло, вино, пиво и виски.
Ну вот ирландцы и «держали мазу» по части тары. И, само собой, по напиткам.
Вот Патрик и вкалывал день и ночь. Лелеял американскую мечту.
Он был первым Кеннеди, ступившим на американскую землю. Беглецом из нищей и голодной Ирландии, где страшный неурожай картофеля 1845 года усеял обочины дорог, ведущих к портам, трупами беженцев, так и не сумевших сесть на спасительный корабль, идущий в Штаты.