Пат и не заметил, как к нему стали захаживать серьезные люди.
— Ты, Пат, — говорили они, — дельный мужик. Ирландец. Свой в доску. И нам подходишь, понял? Зрелый человек. Скоро тридцатник. Свое дело. Не пора ли подумать о большем?
— О чем вы, джентльмены? — спрашивал Патрик.
— О политике, Пат. Знаешь, что нам в тебе по душе? Почтение к старшим! — смеялись серьезные люди. — Скоро сам поймешь, что к чему.
И он понял. Когда они стали не спеша продвигать его все дальше и выше в своих делах. И вот он уже босс квартала — рулит им из бара. Спустя годы сын Пата Джо расскажет: «Как-то я слышал разговор отца со своими людьми. Они сказали: «Сегодня мы голосовали сто двадцать восемь раз»». Возможно — за него. Ведь Патрик Кеннеди уже большая шишка — член законодательного собрания штата Массачусетс. Куда его избирали пять раз.
И пришел тот час, когда его пригласили в «Стратегический комитет» — закрытый клуб боссов, хозяев политики демократической партии в штате Массачусетс. Это они ставили своих людей на ключевые посты. Это они распоряжались избирательными фондами. Это они решали, кому быть в числе «бостонских воротил». Пата приняли в этот клуб.
Они встречались на Браттл-стрит. Там он познакомился с молодым, но видным политиком — Джоном Фицджеральдом по кличке Хани Фитц — Медовый Фитц.
Он был родом из Бостона, третий в череде из девяти детей. Подростком потерял родителей. Но попал на хорошее место — Бостонскую таможню. Под руку старого босса Леверетта Саптонстолла. Тот быстро приметил толкового парня. И вот он уже в городском совете. А вот — в Конгрессе США. А то и в мэрах Бостона…
Так бывает в жизни. Бывает в политике: Пат и Фитц стали друзьями и партнерами. И с той поры оставались ими, что бы ни творилось в их личной политической судьбе. Вскоре их ввели в круг FIFs — First Irish Families — лучших ирландских фамилий. Прилежные прихожане и элегантные молодые люди (как и любой ирландец-демократ, желавший преуспеть), вскоре они женились на девушках из приличных семей.
В 1910 году Фитц (не без помощи Пата) стал мэром Бостона и первым рожденным в США ирландцем, занявшим этот пост. Ну, а вокруг уже сидело немало его соотечественников.
Бостон рос. Его заполняли иммигранты. Ирландцы стали в нем своими. У них просили помощи новички — славяне, итальянцы, немцы. От них часто зависели работа, жилье, торговля.
Победа на выборах мэра побудила амбициозного Фитца бороться за пост губернатора и кресло в Сенате. Этот пыл остудил суровый политический ветеран — республиканец Генри Кэбот Лодж. Это он в 1916-м победил Медового Фитца на выборах в Сенат. За что спустя сорок лет расплатится его внук. Но в ту пору «старая республиканская гвардия» бостонских янки крепко держала штат, и молодой политической машине демократов-ирландцев пришлось притормозить.
Но политика — политикой, а семья — семьей. Жена, дети, родственники — прежде всего. Даже для прожженных воротил, как Пат и Фитц.
— Роуз Фицджеральд выходит за Джо Кеннеди! — Об их помолвке говорил весь Бостон. Сын одного из ключевых теневых боссов города брал в жены дочь мэра. Для одних — политическая сделка, для других — династический брак, для них — узы любви на долгие годы.
Их обвенчали в октябре 1914-го в личной часовне кардинала О’Коннелла. На свадьбе был весь цвет города — Пат и Фитц имели солидные связи…
Они подходили друг другу: Роуз — красавица, одна из лучших невест города, Джо — молодой способный бизнесмен. Она — училась в Европе, знает языки, любит музыку, умеет занять гостей. Он — хваткий делец и добрый католик, готовый стать прекрасным мужем. Настоящий сын своего отца Патрика Джозефа Кеннеди.
Тот, кто вставал с зарей и с кульками орешков бежал к бухте. Тот, кто сидел в «Бостон Лэтин» с детьми богатых янки. Тот, кто получил Кубок мэра по бейсболу из рук будущего тестя.
Мать и отец мечтали видеть его студентом Гарварда. И он туда поступил. Но учился так себе — уже тогда понимал: спорт, наука, политика, даже богатство и положение в обществе — все покупается за доллары. И сперва он будет делать их, а уж потом — все прочее. Сказано — сделано: на паях с дружком наняв в каникулы автобус, Джо катал по Бостону туристов. А пересчитав свою долю — несколько тысяч долларов, — рассмеялся: в тридцать пять заработаю миллион.
И сдержал слово.
Окончив университет, стал банковским инспектором. На кончиках пальцев освоил науку финансов. И когда банк, среди совладельцев которого были члены его семьи, хотел поглотить другой, более крупный, банк, Джо, собрав с помощью родственников паевые доверенности, был избран его президентом. А ведь до тридцати пяти ему оставалось еще десять лет…