Тетя Мими часто напоминала ему, что ничего не поздно и еще можно добиться успеха в прикладном искусстве. Недавно она спустилась по старой скользкой лестнице в «Каверн» — там в обеденное время выступали Beatles, — борясь с желанием убежать от обволакивающего запаха плесени, пота и дешевых духов, не говоря уже об удушливой жаре, которая усиливалась с каждой минутой по мере того, как все больше болтающих друг с другом подростков присоединялись к толпе, скачущей перед деревянной сценой при свете голых электрических лампочек.
Через несколько минут после ее прихода Джон и все эти ужасные парни, топтавшиеся на сцене — он вдобавок курил! — одновременно ударили по струнам в мощном стаккато. Мими, застонав, зажала ладонями уши. Больше всего ее поразил оглушительный грохот, а также то, насколько непохоже все это было на музыку, которая звучала по телевизору. Конечно, Клифф Ричард допускал некоторые вольности в «Saturday Night At The London Palladium». Это можно было простить, но Джон откровенно сквернословил прямо в микрофон и произносил такие слова! Его высказывания шокировали Мими гораздо больше музыки.
Однако она сдержала желание — или ей просто не позволили этого сделать — протиснуться вперед и стащить Джона со сцены. Вместо этого она постаралась придать своему лицу невозмутимое выражение. Затем Пол спел сентиментальную балладу, которая ей понравилась. Более того, его довольно приятная песня звучала мелодично и завершилась восторженными криками и аплодисментами зрителей. Когда Джон объявил выступление Джорджа Харрисона, который должен был исполнить композицию Бадди Холли «Crying Waiting Hoping», Мими заметила веселую женщину средних лет, которая хлопала и кричала так же неистово, как и все остальные.
После того как музыка смолкла, эта женщина — она оказалась матерью Джорджа — была уже в раздевалке, когда туда явилась Мими, которая жаждала сказать Джону, что считает его занятие величайшим безрассудством и глупостью.
— Разве они не великолепны? — с энтузиазмом воскликнула тут миссис Харрисон.
Мими была рада, что хоть у кого–то сложилось такое мнение.
— Если это развлечение, пусть развлекаются, — сказала она.
Еще больше Джон действовал на нервы своей озадаченной тетушке, когда неделями слонялся по дому, непрерывно напевая вполголоса какие–то строчки — как мантру. Это были строчки из песни «The Lion Sleeps Tonight», которую в конце 1961 года все время насвистывали молочники.
Удивительно, что версия британских музыкантов — под другим названием, в исполнении Karl Denver Trio — поднялась в чарте Top 20 выше, чем американский оригинал в исполнении The Tokens. Были и другие признаки сопротивления американской поп–музыке, и это вызывало оптимизм у Beatles, которые делали вид, что уже стоят на пороге успеха.
Еще один положительный момент — у них появился человек с большими возможностями, чем Мона Бест. Если Брайана Эпштейна и нельзя было назвать прирожденным менеджером, то он, как и Мона, был готов отдать все силы, чтобы поднять Beatles еще на одну ступеньку по лестнице успеха. В отличие от своих сверстников — а ему исполнилось двадцать семь — его в поп–музыке интересовали не деньги, которые на ней можно заработать, но при этом он не собирался продавать записи Beatles без всякой прибыли, исключительно ради удовольствия.
Кроме того, он был в достаточной степени джентльменом, чтобы не стоять у входа в клуб и зазывать прохожих. Он также не стал бы опускаться до того, чтобы сидеть на стуле у сцены и держать центральный микрофон на ручке от метлы, как вначале делала очарованная Джоном Синтия Пауэлл в тех случаях, когда стойка микрофона отсутствовала.
Этот мистер Эпштейн тоже относился к числу поклонников музыкантов. Beatles были знакомы с ним — получившим частное образование еврейским бизнесменом, который унаследует от отца семейную фирму, основанную в начале века и превратившуюся за это время в известную в Мерсисайде сеть торговли электротоварами и мебелью. В 1961 году Брайан был скучавшим и разочаровавшимся в жизни менеджером по продажам в отделении фирмы NEMS, которое располагалось в центральной части города, а также наиболее вероятным наследником крупной компании, начало которой положил небольшой магазинчик в пригороде, принадлежавший его деду.