Однако часть «жертв» Леннона находила в себе силы выйти из–под его влияния или начинала оказывать сопротивление. Некоторые заходили так далеко, что сжимали кулаки и бросались на обидчика, с удивлением обнаруживая, что противник быстроотступает. «Обычно я бил их, если они были достаточно малы, — признавался Джон, причем без особого раскаяния, — но прибегал к длинным речам и сбивал их с толку, если они были старше. Главное — оставаться хозяином положения».
Леннон никогда не стоял прямо, когда можно было к чему–нибудь прислониться, глубоко засовывал руки в карманы и с кривой ухмылкой жевал жвачку. Этот облик — ленивого, непокорного, нарциссического и, как он надеялся, задиристого парня — отразился в его внеклассных занятиях, которые не имели никакого отношения к тому, чему он должен был научиться в школе. Учась самостоятельно, он еще в начальной школе Довдейла развил в себе способности иллюстратора и сочинителя комических стишков. В Кворри Бэнк с этими увлечениями соперничал интерес к гитаре — инструменту, висевшему на шее Элвиса Пресли. Леннон не просто любил — он буквально молился на него. Джон Леннон боготворил Элвиса Пресли — короля рок–н-ролла — с того самого момента, когда услышал «Heartbreak Hotel», дебют парня из Теннесси в недавно появившемся чарте «New Musical Express», и увидел его первую опубликованную в Британии фотографию: нечто среднее между женоподобным педерастом и громилой из зала игровых автоматов. Джон был уверен, что Элвиса ждет артистическая смерть — после того как в 1958 году за шлифовку этого природного алмаза взялся «менеджер» — полковник Том Паркер, настаивавший на безропотном подчинении молодой рок–звезды во время службы в американской армии.
Другие герои рок–н-ролла школьных времен в Кворри Бэнк тоже поблекли. Литтл Ричард, занимавший первые места в чартах с такими популярными вещами, как «Rip It Up», «Long Tall Sally» и «Good Golly Miss Molly» (в них доминировали фортепьянные импровизации и торжественный вокал), оставил поп–музыку ради церкви. На протяжении нескольких лет, когда он учился в теологическом колледже, а затем принял сан священника, он писал почти исключительно религиозные произведения.
Джерри Ли Льюис тоже был подвержен сильным приступам евангелизма, но он продолжал исполнять великолепную музыку после «Whole Lotta Shakin' On», и зажигательные выступления на американском телевидении привлекли к нему международное внимание. Успех продолжили «Great Balls Of Fire» и «High School Confidential», но затем во время турне по Британии пресса раскопала факт его многоженства — он женился в том числе на своей несовершеннолетней кузине.
Песни Чака Берри тоже исчезли из эфира — после «Roll Over Beethoven», «Sweet Little Sixteen», «Johnny В Goode» и других композиций собственного сочинения, прославлявших радости, доступные американским потребителям подросткового возраста. В 1958 году Берри отбывал первый из двух своих тюремных сроков, который на время прервал его музыкальную карьеру. Тем не менее это тюремное заключение способствовало росту его популярности в Великобритании, где его знали только по документальному фильму «Jazz On A Summer Day», рассказывавшему о джазовом фестивале в Ньюпорте. В фильме Чак Берри передвигался по сцене смешной утиной походкой, низко опустив гитару.
Бадди Холли и Crickets тоже исполняли песни собственного сочинения, и это обстоятельство — вместе со слаженным звучанием двух гитар, баса и ударника во время их единственного британского турне — стало одним из главных элементов, породивших британский битовый бум. Концерты 1958 года были первыми в череде международного успеха, начало которому в предыдущем году положила композиция «That'll Be The Day». Однако американские авторы некрологов, находившиеся в шоке после его гибели в авиационной катастрофе в 1959 году, фактически списали Холли со счетов — как в профессиональном, так и в абсолютном смысле.
Интересно, что после британских гастролей и трагической гибели Бадди продажи гитар в музыкальном магазине Фрэнка Хесси, расположенном в центре Ливерпуля, резко возросли. Однако Джон Лен–нон приобрел инструмент раньше — когда увлекался «королем скиффла» Лонни Донеганом, которому позволили спеть две пронизанные блюзовыми интонациями североамериканские народные мелодии под аккомпанемент стиральной доски, двух басов и его собственной гитары в составе джазового ансамбля Криса Барбера. «На самом деле я подражал Биллу Брунзи, Джошу Уайту и Лонни Джонсону, — признался Лонни в интервью со мной за два года до своей смерти в ноябре 2002 года, — а также Вуди Гатри, Хэнку Сноу, Хэнку Уильямсу… только звучали они все как Лонни Донеган».