К полевой мыши, разоренной моим плугом
(В ноябре 1785)
Трусливый серенький зверек!Велик же твой испуг: ты ногНе слышишь, бедный, под собой.Поменьше трусь!Ведь я не зол – я за тобойНе погонюсь.
Увы! с природой наша связьДавно навек разорвалась…Беги, зверек, хоть я, как ты,Жилец землиУбогий: сам терплю беды,Умру в пыли.
Воришка ты; но как же быть?Чем стал бы ты, бедняжка, жить?Неужто колоса не взятьТебе в запас,Когда такая благодатьВ полях у нас?
Твой бедный домик разорен;Почти с землей сровнялся он…И не найдешь ты в поле мховНа новый дом;А ветер, грозен и суров,Шумит кругом.
Ты видел – блекнули поля,И зимних дней ждала земля;Ты думал: «Будет мне тепло,Привольно тут».И что же? плуг мой нанеслоНа твой приют.
А скольких стоило хлопотСложить из дерна этот свод!Пропало все – и труд и кров;Нигде вокругПриюта нет от холодов,От белых вьюг.
Но не с тобой одним, зверек,Такие шутки шутит рок!Неверен здесь ничей расчет:Спокойно ждемМы счастья, а судьба несетНевзгоду в дом.
И доля горестней моя:Вся в настоящем жизнь твоя;А мне и в прошлом вспоминатьРяд темных летИ с содроганьем ожидатьГрядущих бед!
К срезанной плугом маргаритке
(В апреле 1786)
Цветок смиренный полевой!Не в добрый час ты встречен мной:Как вел я плуг, твой стебелекБыл на пути.Краса долины! я не могТебя спасти.
Не будешь пташки ты живой,Своей соседки молодой,Поутру, только дрогнет тень,В расе качать,Когда она румяный деньЛетит встречать.
Был ветер северный жесток,Когда впервые твой ростокРодную почву пробивал;В налете грозТы почку раннюю склонял,Под бурей взрос.
От непогод цветам садовЗащитой стены, тень дерев.Случайной кочкой был хранимТвой стебелек;В нагих полях ты взрос незримИ одинок.
Ты скромно в зелени мелькалГоловкой снежною; ты ждалПривета солнышка, – и вдругВо цвете силТебя настиг мой острый плуг —И погубил.
Таков удел цветка села —Невинной девушки: светлаДушой доверчивой, живетНе чуя бед;Но злоба срежет и сомнетПрекрасный цвет.
Таков удел певца полей:Среди обманчивых зыбейПо морю жизни он ведетСвой хрупкий челн,Пока под бурей не падетДобычей волн.
Таков удел в борьбе с нуждойВсех добрых: гордостью людскойИ злом на смерть осуждены,Они несут —Одних небес не лишены —Кровавый труд.
Над маргариткой плачу я…Но это доля и моя!Плуг смерти надо мной пройдет
И в цвете лет
Меня подрежет – и затретМой слабый след.
«Джон Андерсон, сердечный друг!»
Джон Андерсон, сердечный друг!Как я сошлась с тобой,Был гладок лоб твой и как смольБыл черен волос твой.Теперь морщины по лицуИ снег житейских вьюгВ твоих кудрях; но – бог храниТебя, сердечный друг!
Джон Андерсон, сердечный друг!Мы вместе в гору шли,И сколько мы счастливых днейДруг с другом провели!Теперь нам под гору плестись;Но мы рука с рукойПойдем – и вместе под горойЗаснем, сердечный мой!
Прежде всегоБедняк – будь честен и трудись,Трудись прежде всего!Холопа встретишь – отвернисьС презреньем от него!
Прежде всего, прежде всегоПред знатным не бледней —Ведь знатность штемпель у гинейИ больше ничего!Пусть черствый хлеб весь твой обед,Из поскони кафтан;Другой и в бархат разодет,А плут прежде всего.
Прежде всего, прежде всегоВедь титул глупый звон.Бедняк, будь только честен он,Король прежде всего!Вот этот барин – знатный лорд,Да что нам из того,Что он своим богатством горд,А глуп прежде всего!
Прежде всего, прежде всегоДля нас, детей труда,Его и лента и звездаСмешны прежде всего!Холопа в графы произвестьНе стоит ничего:Но честным сделать, – царь, – как есть, —Не может никого!
Прежде всего, прежде всегоДа будут все честны:Честь наша – высшие чиныИ ум прежде всего!Молитесь все, чтоб Бог послалНам Царствие Его.Чтоб честный труд на свете сталПочетнее всего!
Прежде всего, прежде всегоОтныне и вовек,Чтоб человеку человекБыл брат прежде всего!..