Один великий волшебник как-то сказал о своих коллегах, что те «не могут вбить себе в голову и крупицу знания, а вот ссоры и свары даются им без труда»[1], и йоркские волшебники на протяжении многих лет успешно доказывали справедливость его слов.
Осенью 1806-го к ним прибыло пополнение в лице некого Джона Сегундуса. На первом же собрании этот джентльмен обратился к коллегам с речью. Для начала он упомянул о славной истории общества и перечислил множество именитых волшебников и ученых, состоявших в разное время в его рядах, а также намекнул, что именно желание познакомиться с обществом главным образом и привело его в Йорк. Северные волшебники, напомнил он слушателям, всегда пользовались бо́льшим уважением, чем их южные собратья. Мистер Сегундус поведал, что изучает магию на протяжении многих лет и знает практически обо всех великих чародеях прошлого, читал все последние публикации, посвященные магии, и даже сам выступил с несколькими скромными статьями. Однако с недавних пор он серьезно задумался над тем, почему великие магические свершения предстают лишь на страницах книг, но не на улицах или в газетной хронике. Мистер Сегундус желал знать, почему современные волшебники уже не способны на то колдовство, о котором так красиво пишут. Неужто в Англии разучились колдовать?
Трудно вообразить более избитый вопрос. Каждый английский ребенок рано или поздно задает его гувернантке, учителю или кому-нибудь из родителей. Однако высокоученым членам Йоркского общества вопрос этот не понравился, и вот почему: они, как и все остальные, не могли на него ответить.
Президент Йоркского общества доктор Фокскасл повернулся к Джону Сегундусу и объяснил, что неправильна сама постановка вопроса.
– Считается, будто практиковать магию – святая обязанность волшебников. Это нелепое заблуждение. Надеюсь, вы не полагаете, что задача ботаников – изобретать новые цветы? Или что астрономы должны передвигать звезды на небе? Волшебники, мистер Сегундус, изучают магию прошлого. Чего еще можно требовать?
Пожилой джентльмен с блеклыми глазами и в блеклой одежде (не то Харт, не то Хант – мистеру Сегундусу никак не удавалось толком расслышать его имя) блеклым голосом произнес, что неважно, кто чего требует. Джентльмен не может заниматься магией. Магия – это то, чем уличные шарлатаны выманивают у детишек мелкие деньги. Магия (в практическом смысле) себя скомпрометировала. Она вращается в дурном обществе, водит знакомство с бородачами, цыганами, карманниками, живет в обшарпанных комнатушках за грязными желтыми занавесками. Ну уж нет! Настоящий джентльмен никогда не будет таким заниматься! Джентльмену прилично изучать историю магии (разве можно придумать занятие благороднее!), но дальше идти не следует. Пожилой джентльмен посмотрел на мистера Сегундуса блеклым отеческим взором и выразил надежду, что тот никогда не пытался произносить заклинания.
Джон Сегундус залился краской.
Однако давно подмечено, что два волшебника – в нашем случае доктор Фокскасл и мистер Хант (он же Харт) – не могут прийти к единому мнению без того, чтобы два других не заняли тут же противоположную позицию. Некоторые совершенно неожиданно открыли для себя, что всецело согласны с мистером Сегундусом по вопросу о важности практической магии. Наиболее рьяно поддержал его некий Хонифут, приятный и дружелюбный господин лет пятидесяти пяти, седой и краснолицый. По мере того как спор накалялся и доктор Фокскасл метал в мистера Сегундуса все более и более острые стрелы сарказма, мистер Хонифут то и дело поворачивался к нему и ободряюще шептал: «Не слушайте их, сэр. Я полностью на вашей стороне», или «Вы правы, не дайте им себя смутить», или «Вы попали в самую точку, сэр! Мы никуда не движемся, потому что не догадывались задать нужный вопрос. Зато теперь, с вашей помощью, мы придем к великим свершениям».
Эти добрые слова не замедлили произвести приятное впечатление на Джона Сегундуса, глубоко потрясенного столь жарким отпором.
– Боюсь, я не угодил обществу, – прошептал он мистеру Хонифуту. – Однако, уверяю, это никак не входило в мои намерения.
Поначалу мистер Сегундус безропотно терпел, но некоторые особо язвительные выпады доктора Фокскасла вызвали его негодование.
– Этот джентльмен, – начал Фокскасл, пригвождая мистера Сегундуса ледяным взглядом, – кажется, желает, чтобы мы разделили печальную участь Манчестерского общества волшебников!
1
Джонатан Стрендж. «История и практика английской магии». Том I, глава 2. Изд-во Джона Мюррея: Лондон, 1816.