Кто такие, эти Жан-Клод и Луиза, наверное не знал и Крис Норман, но песня мне нравилась и она понравилась всем в зале ресторана. Многие поняли, что можно потанцевать и ринулись на танцпол.
Музыкантам тоже понравилась песня и гитарист подойдя поближе прошептал:
— Давай ещё что-нибудь на английском, а? Мы подхватим.
Я пожал плечами и покосился на его гитару.
— Тогда тебе придётся пересесть за пианино. Мне сподручнее на гитаре играть. У меня дома такой же стратакастер.
— Да бери. А ты не будешь против, если я включу магнитофон на запись?
— Да пиши сколько хочешь, — развёл руками я.
Мы сыграли, а я спел ещё две песни из Смоков: Tambourine Man[1] и Don’t Play Your Rock «N» Roll To Me.[2] Они первые мне пришли на ум. И на этом я решил музицировать закончить. Девчонки-пловчихи, звали меня за столик. Я пожал руки музыкантам, слез под аплодисменты со сцены, был подхвачен под руки своими подружками и, под хохот, свист и улюлюканье гостей ресторана, утащен ими в «номера», правда по пути успев прихватить со стола бутылку вина и какой-то местной «Колы».
Во Франции кроме меня был ещё один художник Пьер-Луи Делаваль. Но он жил и умер в девятнадцатом веке. Об этом мне рассказали мои подружки, когда мы мчались по дорогам Франции в сторону Парижа на моём «Mercedes-Benz W114» выпуска семьдесят шестого года. Оказывается, они уже были в Париже и посетили Лувр, где и увидели Эту фамилию. Потом, когда представился я, они вспомнили и всё время думали, что тот Делаваль, — это я. Сейчас спросили и мы долго хохотали.
После прощальной ночи, я не выспавшийся, решил взять с собой попутчиков. Путь всё же не близкий. Аж целых девять часов. Ха-ха! Да ещё по таким «ужасным» дорогам… Ай-яй-яй! Знали бы вы, французы, как добираться из Владивостока до Хабаровска, когда асфальтированными считается только две третьих пути. Именно считается. Это я говорю про настоящий семьдесят восьмой год. В двухтысячных стало, конечно, значительно получше. Но всё равно, дорога в почти тысячу верст — путь не простой.
Тут расстояние было почти такое же, но на отличной дороге даже после половины пути усталости я не чувствовал. Мерседес шёл ровно и устойчиво, как бомбардировщик. Мы, проезжая мимо придорожных кафе и закусочных, не проезжали мимо. Ха-ха… Девчонки пили пиво, а потому останавливались мы часто.
Я потому и не хотел брать их с собой, потому что просто так ехать девчонкам было скучно и они всячески хулиганили. Высовывали ноги в открытые окна, вы лазили на половину сами. Ну и пиво, конечно. Извозюкали салон моментально, как только отъехали. Но я сказал себе, за всё надо платить, и на их каверзы реагировал только улыбкой и шутками. А чего толку злиться? Это ведь был мой выбор? Салон потом почистим, помоем, зато сейчас ехали весело, с ветерком.
Я арендовал ом в пригороде Парижа с правом последующего выкупа. Это так у них тут называлась рассрочка. Всего дом стоил два миллиона фунтов, а в год обходился примерно в триста тысяч. Не так и много, если иметь ввиду, что дом был двухэтажный, площадью пятьсот квадратных метров, с большой кухней, библиотекой, пятью спальнями, четырьмя туалетно-ванными комнатами, подогреваемым уличным бассейном и располагался в закрытой резиденции в самой лесистой местности на территории большого парка. Всего резиденция состояла из двадцати девяти вилл и в ней жили одни знаменитости. Так мне сказали риэлторы. Например, рядом со мной проживал известнейший во Франции рок музыкант и певец Джонни Холлидей. Ну а с ним сейчас уже целый год проживает известный с семьдесят шестого года рисовальщик Пьер Делаваль, акварели которого уже выставляются в некоторых частных галереях. Одной из которых владею я. Или, вернее, мой фонд, поддержки искусства. Ха-ха…
Про этого Джонни Холлидея я слышал ещё в старости. Коллекционируя пластинки, я заполучил одну и этого «монстра» рок-музыки. Послушал… Ну, это, братцы не рок, а сплошное безобразие. Шансон у французов ещё получается, а вот рок на французском вызывает рвотный эффект.
Порыскал в интернете и узнал, что сей музыкант набрал фуёвую хучу платиновых альбомов, но известен только во Франции. Больше ни где, а во Франции аж до двухтысячных годов публика на него собиралась громадными залами. Посмотрел даже старое видео. Шестидесятых, семидесятых, восьмидесятых годов. Старался парень весьма, и почитателей у него были тысячи, но песни его походили на песни советской эстрады в это же время. Язык не тот для этого стиля. Только английский и всё тут! Ничего не поделаешь! Хочешь петь рок-музыку, пой по-английски, не выёживайся. Да-а-а…
И вот когда девица-риэлтер сказала мне про соседа в лице этого Джонни Холлидея, я сразу понял — это моё. Будет над кем поглумиться. Ха-ха-ха… Дядька постарше меня будет, аж сорок третьего года рождения, но ведь сейчас шёл всего семьдесят восьмой, а значит ему было тридцать пять. А мне по французскому паспорту — тридцать. Хотя выгляжу я чуть моложе.
Мы заехали на территорию по пропуску. Ворота открыл отставной сержант пятидесяти лет по имени Жан. Они дежурили на воротах четверо по какому-то сложному графику, и я их не запоминал. У охранников имелись бэйджики на кармане.
Вышел Жан из будки, проверил мой пропуск, хотя видел, зараза, как я уезжал неделю назад, зашёл в свою будку и нажал кнопку открытия ворот. Девчонки сидели открывши рты и тихие-тихие. Они поняли, что мы заезжаем в какое-то не совсем обычное место. Нас уже обступали старые деревья и хотя листвы на них не было, зима всё-таки, стало как-то сумрачно и тревожно, потому что деревья были очень высокие и их ветви нависали над дорогой, образуя природный коридор.
[1] Sting — Shape of My Heart — https://youtu.be/NlwIDxCjL-8?list=RDEMRxjMvSN0u29GWwn8KxUzWA
[2] Smokie «If You Think You Know How To Love Me» — https://youtu.be/1WN1pYvZ_bw
[3] Chris Norman «Don’t Play Your Rock „N“ Roll To Me» — https://youtu.be/QhYJ-9gigb0
Глава 14
Мне самому нравился мой дом, а разделить радость его обладания было не с кем, вот я и решил похвастаться им перед девчонками-пловчихами. Грешен как и все. Чего скрывать, скучно мне было на двух этажах в пяти спальнях. Представил, что приеду в пустую одинокую обитель и стало сильно не по себе. Не был я затворником, от слова — «совсем», а рисование — процесс отнюдь не коллективный.
Пытаясь развить в себе навыки рисования, я вдруг понял, что это ну совсем не моё в моём сегодняшнем состоянии. Мне было всего двадцать лет. Я был молод, полон сил и энергий, мне хотелось движения и-и-и… Полёта мысли, желаний и и плотских утех, чёрт побери. К ним мы и обратились, сразу по приезду, оккупировав с девчонками самую большую «хозяйскую» ванную комнату.
Прислуга, вызванная мной из специальной фирмы, обеспечивающей клиентов домашним персоналом, тихо «шуршала» по дому убирая пыль и наводя лоск, а мы наслаждались окружающим дом покоем, щебетом каких-то птиц, зимующих в Париже и зимним солнцем. Привезённое по моему заказу и наскоро замаринованное мясо, переворачиваемое время от времени шеф-поваром, шкворчало на мангале, нарезанные овощи, бастурма и сыры таяли во рту в красном и белом вине, а мы сидели в креслах и отдыхали после длительного переезда по дорогам Франции.