Оказалось, что и схема усилителя, который я собираю и спаял уже шестнадцать штук, не такая уж и оптимальная. Но зато она оказалась наименее деталеёмкой. Та «оптимальная» по качеству звука и мощности схема, что я достал из глубин своей памяти, «просила» аж сто транзисторов, сорок диодов, двадцать восемь конденсаторов переменной ёмкости, ну и обычных кучу. Зато это был бы «ОН» — тот единственный и неповторимый, что на века. Однако мне пока хватало и этого звука, что удивлял всех, кто их слушал. Их, потому, что я до сих пор слушал музыку через два усилителя, даже не вложенных в корпус.
Андрей, при первом своём посещении меня, принёс послушать три бобины, на которых на девятнадцатой скорости были хорошо записаны шесть концертов. На первой — группы Pink Floyd: «Meddle» и «The Dark Side of the Moon», на второй — группы Led Zeppelin: «Led Zeppelin IV» и «Houses Of The Holy», на третьем — первый и единственный пока концерт группы «Queen» выпущенный в семьдесят третьем году.
Тогда мы его и послушали. Бобины были пятисотметровые фирмы «Сони». На девятнадцатой скорости на одну сторону входил один концерт. Включил прослушивание на отстаивающемся у меня «Акае». У Андрея, как и у нашего бывшего клавишника тоже дома был японский «Тик». Звучание «моего» дека Андрея не удивило. Удивило звучание моих самодельных колонок, склеенных из массивных деревянных досок, соединённых сложным профилем, хорошо простимулированным материально, трудовиком.
Колонки имели по два низкочастотных динамика с резиновыми держателями бумажных диффузоров, хорошо и ровно пропитанных клеем ПВА, два среднечастотных динамика с бумажными диффузорами на резиновых держателях и самодельные «ленточные пищалки» в виде прямоугольника, расположенного над двумя среднечастотными горизонтально.
Вот эти-то пищалки и смутили барабанщика.
— Это что за плоские динамики? — тыкнул он в них пальцем.
— Пищалки, — сказал я. — Только плоские.
— Это, как это? — не понял музыкант.
— Как работают эти, знаешь? Магнит, катушка, диффузор?
— Это понятно, но эти плоские. Где там катушка?
— А тут плоская алюминиевая фольга из конденсатора в виде «змейки» наклеена прямо на полиэтиленовую плёнку. И магниты плоские.
— Обалдеть. И ведь пищат!
— Ещё как пищат. В этих динамиках не хватает частот от тысячи до пяти тысяч герц. Буду экспериментировать ещё. Пока некогда.
— Е*ануться! Женя, ты гений?
— Не знаю, Андрей. В райкоме тоже гением назвали, но там по другому поводу.
— Но как ты умудрился тонкую фольгу на плёнку в виде спирали наклеить.
— Всё просто: привариваешь плоскую фольгу к полиэтилену утюгом. На фольге рисуешь плоскую змейку нитролаком для ногтей и опускаешь всё это в кислоту. Полиэтилен кислота не берёт совсем. Клеишь к «змейке» контакты из медной фольги и вуаля.
— Это пи*дец! У меня башню сносит от твоих выдумок. Но почему так больше никто не делает?
— Фиг знает! — дёрнул я плечами. — Привыкли, наверное, колокола клеить. Колокола можно и из бумаги, и из резины сделать. Из чего хочешь… Их можно и низкочастотными сделать, и высокими, а у этих низов совсем нет. Просто у нас нормальных пищалок не делают, вот я и задумался «из чего?».
— И, значит, сделал?
— Да, — пожал я плечами. — Я читаю много. В журналах такое пишут. Столько идей…
— Да, ну тебя, Джон, — Андрей махнул на меня рукой. — Идейный вдохновитель, блин! Есть что пожрать?
Мишка в нашей беседе участия не принимал. Он просто тупо пялился на вращающиеся бобины, и раскрыв рот слушал музыку «Квинов» и вокал Фредди Меркури. Я, не выдержав этого тяжёлого зрелища, толкнул его в плечо.
— Сделаешь себе усилители, «мафон», — колонки я тебе подарю.
— Гонишь?
— Честно! При свидетеле обещаю.
— Когда начнём?
— Да, хоть сегодня. Я дам тебе плату с уже вставленными деталями. Иди и паяй.
— Давай, — сказал Мишка, протягивая сразу обе руки не отрывая взгляд он «Акаи».
— Да, бери! — я взял из коробки подготовленную для пайки плату, завернул в газету, положил свёрток в пищевой прозрачный полиэтиленовый пакет и отдал другу.
— Пакет вернёшь! Мать убьёт за пакет.
— Да не ссы! — гы-гыкнул Мишка и хлопнул входной дверью.
— Я тебе сейчас дам «не ссы»! — буркнул я и пожаловался барабанщику. — Совсем бояться перестали!
— А боялись? — хмыкнул и спросил Андрей.
— Ещё как. Я их тут пи*дил три месяца, пока не признали силу. А то залупались некоторые… Пошли борща поедим. С майонезом. Угостили в райкоме. В столовой покормили и банку майонеза дали.