— Ты тоже? — спросил Никольский, с явным интересом.
— И я. Только у меня амбиции другие. Хочу сделать из вас такую мощь, чтобы на западе все охренели. И поэтому я готов делиться с вами и своим умением, и своим творчеством и, даже, своими деньгами.
— Е*ануться! — прошептал Никольский. — Ты кто?
— Конь в пальто! — рассмеялся я.
— Может по коньячку?
— Нельзя. Когда идёт репетиция, даже я не употребляю. Приезжайте завтра. Говорю… Берите всех своих, э-э-э, близких по духу. Не даром же именно к тебе пришли Кавагое и Маргулис. Значит у вас есть что-то общее.
— У меня есть, где взять кое-какую аппаратуру. Они же бесштанная команда. Пользуются гитарами, усилителями, колонками Мелик-Пашаева. Ованес — парень горячий, амбициозный и предротимчивый. Он на них хорошие бабки поднимает, и пишется на афише крупными буквами — «художественный руководитель — ОВАНЕС МЕЛИК-ПАШАЕВ». Ха-ха! Знаешь, как Макара это заедает?! Он ведь написан мелким шрифтом: «Музыкальный руководитель Андрей Макаревич». Ха-ха! Кто платит, тот заказывает музыку. Пока платит Макару Ованес — он рулит. А Андрюшу на х*й посылает, когда тот начинает ерепениться. Ха-ха! Вот такие кандебоберы.
— С аппаратурой я помогу. Готов сдавать в аренду, с условием страховки и с условием моего продюсерства.
— Как Ованес? Правильно. Но тот, правда в творчество не лезет.
— И я не особо стану лезть. Да и не всем помогать буду. Короче, надумаешь — приезжай.
— А что тут думать? Эти перцы ждут моего звонка. Поэтому, завтра и приедем. Что брать?
— Что будете жрать, то и берите. С меня много мяса, коньяк и пиво.
— Понятно! Завтра будем! Пошли, заберу плёнку. Смотри, мастер копию не стирай.
— Охренел, что ли? Это же история! Да за неё лет через пятьдесят я особняк себе куплю.
Никольский рассмеялся и зарделся как девица.
— Скажешь тоже… Особняк…
На следующий день ко мне приехали трое: Никольский, Кавагое и Маргулис. Мы неплохо посидели, но изначально они, вернее Маргулис, поведал об их проекте. Что, де, и он и Кавагое давно мечтают сделать что-то похожее на группу «Машина Времени», но без Макаревича. Почему-то им не нравилис его песни. Ха-ха! Честно говоря и мне первая «Машина» тоже не очень нравилась.
Но у них нет, говорил Маргулис ни аппаратуры ни поэта-песенника. Признались, что после отказа Никольского, уже поговорили с Алексеем Романовым. Тот, вроде непротив, но тоже кроме пианино и двенадцатиструнной гитары ничем не владеет. Зато имеет запас оранжировок и есенных текстов.
— А что вы не взяли его с собой? — спросил я.
— Занят он сегодня, а терпеть мы не могли.
Сказал, что дам им всё, что будет нужно, помогу записать, и почти не стану вмешиваться в творческий процесс. Сделают программу — организуем концерт. Порешали вопрос за тридцать минут, а потом только ели, пили и делились околомузыкальными новостями.
На фестивале в Черноголовке мы победили.