Выбрать главу

— Уволенные работники где?

Старший менеджер пожал плечами.

— Кто где. Это, в основном, жители Честертона. Мы давно здесь работаем. Но у нас ещё есть завод, где мы производили только телевизоры, в Лаустофте. Он совсем стоит с прошлого года.

— В Лаустофте? Это на восточном побережье? — спросил я. — Далековато.

— Два с половиной часа на автомашине из Лондона, — сообщил Бил.

— Разошлите всем уволенным письма о переквалификации и о приёме на работу. Со следующего месяца у вас будут все необходимые комплектующие и технологические карты новой продукции.

— Какой продукции? — очень удивлённо спросил старший менеджер, уже наверняка навостривший лыжи в сторону конкурента, слишком уж он был со мной высокомерен.

— Новой, — спокойно сказал я, предпочитая не распространяться о своих планах.

* * *

Мы вернулись в Лондон этим же днём и это ещё раз заставило задуматься меня о покупке автотранспортного средства. Но теперь я уже почему-то думал о мотоцикле.

— Час езды на двухколёсном монстре, это не такой уж и труд, — думал я, — зато, не забытое с «той» молодости ощущение «ветер в харю, а я х*ярю», звало в «то» прошлое. Но… Того прошлого уже не будет, — грустно вздохнул я. — Теперь у меня есть это, блять, британское. То ли детство, то ли юность, то ли взрослость, мать её возьми.

Вернувшись в школу «Сомерсета» и заперевшись у себя в комнате, хотя охранник сказал, что меня спрашивали менеджеры «фабрики» и «колледжа», я задумался о мобильной связи.

— Надо купить хотя бы военную версию радиотелефона, — подумал я. — Хотя… Сейчас мне, наверное, разрешат собрать свой радиотелефон. Может быть выделят и свою частоту.

В Британии существовало подобие мобильных сетей, но, как и во всём мире, государство жестко контролировало частоты. И, хотя в Британии радиотелефоны производила частная компания, но она контролировалась государством.

— На хер! — выругался я мысленно. — Не забивай голову ерундой. Всему своё время. Сейчас дают в мои руки средства телекоммуникации? Хорошо! Освой эту стезю. Никуда они не денутся без моих процессоров и других микросхем. А в них можно запихать чёрт знает что. И запихаем. Это я знаю как делать и без моего «искусственного интеллекта». А уж с ним мы такого тут наворотим, что хрен эти англосаксы разберутся и через сорок лет. Ха-ха-ха!

Я посмотрел на себя в зеркало. На меня спокойным, расслабленным взором смотрел молодой человек лет двадцати. Слава Богу, что резкие скачки изменений в моём теле прекратились на этом обличии. У тела Женьки день рождения был в апреле и по его метрике мне должно было в семьдесят седьмом стукнуть шестнадцать, а выгляжу я на двадцать. Джону в семьдесят четвёртом было «почти восемнадцать». У него день рождения в ноябре. Сейчас, в этом году должно исполнится двадцать один. Ну и нормально. Соответствуем! Хе-хе! Так держать!

Меня вдруг обуяла бесшабашная весёлость и я, схватив и включив гитару, начал выводить какой-то рок-н-рольный ритм, а потом, как-то само собой, я запел:

— Слепили бабу на морозе: Руки, ноги, голова. Она стоит в нелепой позе — Не жива и не мертва.
А мне другой не надо нынче, Пусть красивых в мире тыщи, Нет её белей и чище, И другой такой не сыщешь. Хоть ты тресни.[15]

Только к середине песни я понял, что пою по-английски. И в рифму, мать твою! Ха-ха! Допев до конца, я тут же, пока не забыл, переписал слова на обороте какого-то документа и уставился в текст.

— Охренеть! — высказался я по этому поводу и включил воспроизведение. Магнитофон у меня автоматически включался на запись, как только в микшер поступал сигнал от какого либо инструмента или микрофона.

Звучало очень даже сносно и мне стало жаль, что я всё больше отвлекаюсь от музыки, а ведь хотел издать пластинку «Русские песни». Однако здесь я понял, что это не возможно. Сразу попаду под подозрение, ибо всё русское британцам было чуждо. Это не Америка, где продаются записи различных эмигрантских исполнителей, в том числе и русских. Кстати, по этой причине, наши с Сьюзи Кватро «Французский» и «Итальянский» альбомы очень хорошо продавались в Соединённых штатах.

Мы со Стивом Фербером иногда музицировали, но бас-гитарист он был не очень хороший. Не удавалось получить удовольствие от музыки, как с Сьюзи. Да-а-а… Вспомнив девушку в чёрном кожаном комбинезоне, я вздохнул. Сейчас мне казалось, что стоило мне проявить настойчивость, я бы смог её удержать, но, в то же время, я понимал, что это не так. Сьюзи не отказалась ни от Ленни, ни от Майкла с Ники. Они сейчас гастролировали в Европе и эксплуатировали мои итало-французские песни. Очень удачно и вовремя мы с Сьюз выпустили эти альбомы. И у меня зародилось подозрение, что Сью, сразу поняла, как и ей, и её группе с них будут преференции, потому что она сразу после выхода пластинок отправилась в Европу. И перед этим, она усиленно репетировала с коллективом и даже приглашала меня им помочь. А я, что? Помог, конечно! Со мной у них, почему-то, песни сложились намного быстрее. Взгляд Сью говорил мне о многом: и о том, как она мне благодарна, и о том, что она рвётся в бой. А я… Я, в принципе, этого и хотел, передавая ей чужие песни. Их у меня было очень много. Самому петь? Да я охренею. А передавать кому-то другому? Кроме Сьюзи Кватро других, уважаемых мной зарубежных музыкантов, не было. Все они были в чём-то ущербны. То гомики, то сатанисты, то наркоманы, то вообще не понять что.

вернуться

15

Воскресение «Слепили Бабу На Морозе» — https://rutube.ru/video/97853f58cdf8d6d2d08e911ac550dc8c/?r=plwd