— А я же говорил. Тлетворное влияние того мира, в который превратили СССР ваши коллеги. Там сплошной капитализм. Да и мы тут к тому и идём, похоже. Нет? Я ошибаюсь?
— Ладно, не умничай, — вздохнул генерал. — Ещё не всё ясно. А ты, много будешь знать, скоро состаришься.
Я поперхнулся водой, закашлялся и вернул стакан на стол.
— Э-э… Это, что, намёк на моё здоровье?
— Поговорка это. Значит слушай. Действительно в кулуарах ходят слухи о создании подконтрольного управлению «И» неформальной организации, объединяющей такие банды как ваша, только взращённые на нашей, блять, земле. Таких, оказывается, тьма тьмущая. В каждой подворотне, в каждом доме культуры. Даже в сёлах и деревнях на палках играют самоструганных. Эта организация вроде как должна сдержать самых буйных. То есть, они сами себя, вроде как должны задушить.
— Херня это всё! — сказал я. — Они придушат конкурентов, а сами станут жирнее в три раза. Вы будете думать, что вы контролируете их, а они будут думать, что им всё сойдёт с рук и будут тоже давать подпольные антисоветские концерты. Как и те, которых этот ваш «Рок клуб» будет гнобить и не пущать.
— Ты даже название знаешь?
— Я даже имена фамилии и отчества знаю, если эта «неформальная организация» появится в восемьдесят первом году в «Питере». Но он нахрен не нужен, этот ваш «Рок клуб». Эти прикормленные вами твари станут кумирами в центре, а на периферии станут восприниматься, как боги. А потом будут хвалиться, что они, сука, боролись с коммунизмом. Этот ваш выкормыш Стас Намин, внук Микояна! Вырастет в ярого антисоветчика и будет гордиться этим. Не надо запрещать играть другим. У всех должны быть равные возможности. Не создавайте дефицит. Что у вас за манера, создавать во всём дефицит?
Глава 18
Генерал помолчал, потом сказал.
— Юрий Владимирович хочет с тобой встретиться.
У меня самопроизвольно распахнулся рот.
— Э-а-а… Это какой Юрий Владимирович? Ваш, что ли?
— Наш-наш, товарищ лейтенант.
— Да вы охренели! — просипел я и впился ртом в стакан с водой, активно стуча о стекло зубами.
Пока я пил и пил воду, генерал рассказал мне, что после четвёртого курса МФТИ и окончания военной кафедры, мне было присвоено звание лейтенанта бронетанковых войск и я был принят на службу в комитет государственной безопасности.
Мою подноготную вышестоящему начальству генерал вынужден был вскрыть, потому что… Потому, что так получилось. Спалился, мой генерал, короче. Как спалился, я тогда не знал, но погорел он, как говорится, на доверии. Однако за самоуправство его не наказали, а повысили и даже похвали.
— Так что ты, э-э-э, Пьер, не щимись. Юрий Владимирович в курсе всего и очень благодарен тебе. Он теперь на многое по другому смотрит. Ты был прав, они пытались маневрировать в том, что творила антипартийная группа. Их вычислили, показали Леониду Ильичу, и сейчас постепенно изводят. А за технологии обещал представить к государственной награде. Так, что готовь дырочку.
— Ага. Во лбу. Учёты у вас старые остались?
— Не-не. Пересмотрели. Нелегалов всех перевели на закрытый учёт. Даже старых. Перетасовали как колоду карт. Кого-то просто, как ты говоришь, от-фор-ма-тировали и законсервировали. И сделали это одномоментно.
— Брежнева перестали наркотой пичкать? — спросил я.
— Перестали-перестали. Врачей отстранили. Через Щёлокова Леониду Ильичу доложили.
— Что, и со Щёлоковым сговорились? — я почувствовал, как мои глаза вылазят из орбит.
— Сговорились, — вздохнул генерал. — Одно дело делаем.
— Да, ладно?! — опешил я. — Не уж-то поняли, что из-за вашего противостояния…
— Поняли-поняли, э-э-э, Евгений. Не заводись.
— Оху*ть! — прошептал я.
Я совсем не ожидал, что моя жизь так развернётся. Совсем. Где КГБ, и где я?
— Зачем мне служба в, э-э-э, КГБ? — спросил я. — И как это возможно? Без меня, мен женили? Так получается?
— А ты бы хотел проходить по учётам, как агент? Раз уж раскрылась наша авантюра, то лучше уж так. Не хочешь же ты пойти в армию танкистом?
— Я, вообще-то, французский подданный, — напомнил я. — У меня паспорт Французский.
— Напомнить, по чём у нас бьют, Женя? Перестань переливать из пустого в порожнее. Сам потом поймёшь, что так — лучше всего. Уже через три года получишь старлея, ещё через три — капитана, потом — майора…
— Ага! А потом — переворот и «американцы в городе».
— От Брежнева получено разрешение вести оперативную разработку политбюро. Помогла твоя информация о предателях внутри партийного аппарата. А про Огородника разрешено снять фильм. Как ты и говорил, дело решили показать Юлиану Семёнову, чтобы он написал сценарий. Мы не вмешивались в выбор сценариста. Так само складывается. Но пока процесс не пошёл.