Потом вступила Рита:
— Хорошо получилось! — сказал я по завершении.
Собравшиеся пооплодировали вяло. Все были заняты приготовлением «хлеба насущного» и были не в кондиции, чтобы петь, а в кондиции, чтобы пить. Уже разливалась по разной таре разная жидкость и я разложил свой шезлонг, отдав, гитару Рите. Вернее она её сама у меня взяла, когда я не знал, куда её деть, желая заняться шезлонгом.
А Рита, оказывается, ещё и на гитаре могла, что и продемонстрировала, продолжив музицировать и репертуар знаменитейшей джазовой певицы. Джаз в её исполнении не мешал. Тянучие мелодии она пела тихо, ритмично. Однако после «Самэтайм» Славик гитару у Риты забрал и заиграл «Улочки московские». Многие начали подпевать и закусывать, так как всё-таки по первой рюмашке мы уже выпили.
Мы сразу договорились, что я в действо не вмешиваюсь и я не вмешивался, расположившись под любимой мной берёзой, тоже старой, но на сорок лет «моложе», чем я её в последний раз видел. Запивая холодную водку крепким горячим несладким чаем из термоса, я получал несказанное удовольствие от весёлого молодёжного гомона, шуток, смеха. Для ребят, я, конечно, был инородным телом, руководителем ии начальником, от которого зависело очень многое, тем более, что они узнали о моих «нетворческих» проектах по компьютеризированию университета.
То есть, для них я был ещё более непонятным субъектом, чем простой иностранец, ведь я тратил громаднейшие деньжищи на чужеродных мне людей. Например, на них, которых обучаю рок-искусству и ещё плачу за это деньги. Ведь они знали, что за танцевальный вечер университет мне деньги не платил. Пока не платил. Ха-ха… Лично я не собирался постоянно спонсировать музыкантов. Скоро они станут приносить мне доход, собирая на свои концерты стадионы.
— Вы тут так сидите, — вдруг услышал я голос «грузинки», — словно это ваш родной дом. Как на даче в беседке. И кресло у вас такое… Удобное для отдыха, но не для застолья. На брёвнах мы там все вместе, а вы как-то отдельно.
— Тебя как зовут? — спросил я.
— Света.
— Ты соврала, что ты грузинка, да? — спросил я, улыбаясь и щурясь на солнце, как кот.
Девушка покраснела и опустила взгляд.
— Как вы догадались?
Я пожал плечами.
— Не знаю. Интуиция.
— Но я грузинский язык хорошо знаю и песни их знаю. Мы с родителями в Тбилиси долго жили. Папа и мама в Тбилисском университете преподавали. Они распределились туда после МГУ. И я там родилась. Но я русская, конечно. Мы сюда вернулись, когда мне уже пятнадцать лет было.
— Да, ладно, тебе. Не объясняй. Раз родилась в Грузии, значит наполовину грузинка. Нормально всё.
Я поднял налитую мне Мишаней рюмку с водкой и приблизил к картонному стаканчику для мороженного. Увидев, одноразовую советскую посуду, я улыбнулся. Светлана восприняла улыбку на свой счёт и тоже улыбнулась.
— Хорошее вино. Французское? А я в Грузии так и не попробовала вина, — с сожалением скривилась она.
— Попробуешь ещё. Какие твои годы?!
Я выпил водку, закусил бутербродом с селёдкой и солёным огурцом.
— Вы бы пошли всё-таки к общему столу, Пьер. Там и место для вас ребята держат поближе к костру. Прохладно тут.
Девушка зябко повела плечами и поправила шерстяной шарф. Начался ноябрь. Температура падала и приближалась к зимней. На университетском термометре с утра я видел ноль градусов. Сейчас на солнышке, наверное, было градусов пять-семь «тепла», а может и десять.
— Я посижу тут, Света, немного. Очень сильно устал. И не переживай за меня. Куртка и штаны у меня зимние. Сама иди грейся.
Я был настойчив и девушка, поджав губы, отошла. Ну почему они любят «заботиться» о мужчинах, а на самом деле, навязывать им свою волю? Ну спроси ты, прежде чем руководить, тепло ли я одет? Хочу ли я суеты? Ведь нашёл же себе место у берёзки, чуть в стороне ото всех, значит не хочу.
В правой ручке кресла-шезлонга в специальном «гнезде» удобно размещался картонный стаканчик с водкой, наполненный на половину, а на левой был прикреплён небольшой «столик», на котором лежали бутерброды. Термос с чаем стоял в таком же «гнезде» слева. Я прищурил глаза и, засыпая, стал проваливаться в плотную вату, заглушающую все звуки.
Мы с ребятами договорились ещё вчера, а сегодня я напомнил что хотел бы отдохнуть на природе и для меня шашлыки и водка — не главное. Поэтому они, видя, что я задремал, не стали будить меня тогда, когда пожарилась первая партия мяса на шампурах.