— Что-что?
— Так звали красавицу из одной немецкой легенды…
— Ты начинаешь действовать мне на нервы, — сказала девушка, но прозвучало это совсем не сердито. Ганка взяла в руки котелок, платок и направилась к выходу. Подняв полог брезента, она еще раз обернулась к Джонни: — Кстати, когда будешь уходить, смотри, чтобы тебя никто не увидел.
— А ты больше не придешь?
— Я устала, — сказала девушка, — устала как собака, ни минуты не спала ночью. Пойду сейчас лягу.
Она хотела уйти, но ее остановил голос Джонни:
— Послушай, Ганка!
— Ну что еще?
— Только один вопрос: скажи, лошади могут плакать?
Девушка наморщила лоб.
— Как это? — спросила она неуверенно. — Это тоже из твоей немецкой сказки?
— Я слышал сегодня ночью, как одна лошадь плакала.
— Быть того не может!
— Нет, совершенно точно. Плакал пони возле повозки.
Губы девушки скривились, когда она строго сказала:
— Какая чепуха! — Взметнулся полог у входа, и Джонни остался один.
16
Трехногий пес поднимает тревогу.
Более близкое знакомство с Петей.
Возле походной кухни.
Штрафная работа, переставшая быть наказанием.
«Останешься до тех пор, пока мы не тронемся с места!»
Джонни выбрался из-под попоны и оделся, сидя на деревянном ящике. Вещички его почти совсем высохли. Он озабоченно оглядел свою обувь. Ботинки если только можно было назвать ботинками неуклюжие чуни, сшитые ему Густавом, начали разлезаться по всем швам, а подметки в некоторых местах протерлись до дыр.
Он подполз к выходу и осторожно отодвинул край брезента. Местность выглядела куда веселее, чем накануне. День был напоен солнцем. Капли дождя, повисшие на тонких, покрытых блестящей зеленью ветках березы, сияли, словно хрустальные. В нескольких метрах от него стояла еще одна повозка. Мокрый брезент на ней дымился под солнечными лучами, пустая оглобля напоминала штангу шлагбаума. Рядом паслись две коричневые лошади. Иногда они вытягивали тонкие шеи и терлись друг о друга большими головами. Возле прогретой солнцем стороны повозки стоял пони, положив морду на теплый брезент.
«И все-таки ты плакал, я совершенно ясно слышал», — подумал мальчик. И ему вдруг стало жаль оставлять этот надежный мирный уголок. Он широко распахнул брезентовый полог и медленно выскользнул наружу.
Вдруг ногу ниже колена пронзила резкая колющая боль.
Ошеломленный Джонни попробовал осторожно согнуть ногу, но тут услышал угрожающее рычание. Он посмотрел вниз и увидел розовую собачью пасть с острыми зубами. Трехногий! Его уши стояли торчком на лохматой голове, обрубок хвоста раскачивался из стороны в сторону.
— Пошел вон! — цыкнул на него мальчик. — Я хочу только выйти отсюда!
Пес вытянул единственную переднюю ногу и, положив на нее косматую голову, выжидательно уставился на Джонни.
Мальчик нырнул обратно в повозку. «Что же теперь делать?»
Он подождал немного в надежде, что пес уйдет. Потом перелез через ящики, надеясь вылезти с другой стороны. Высунул голову и осторожно огляделся. Невдалеке под деревом стояла полевая кухня на колесах. Выглядела она заброшенной. Между деревом и повозкой был натянут кусок брезента, видимо, для защиты от ветра. За ним не раздавалось ни звука. Едва Джонни спустил вниз ноги, как из-под колес снова вылетела собака. Она воинственно ковыляла на своих трех ногах.
— Пошла вон! — крикнул Джонни, стараясь придать голосу решительность и сжимая кулаки. — Убирайся!
Тут собака по-настоящему разъярилась и отчаянно залаяла.
Мальчик снова залез на сено. Собака, не переставая лаять, металась под повозкой.
«Кто-нибудь да обязательно услышит», — подумал Джонни. И вдруг в повозке стало светло. Две маленькие руки раздвинули края брезента, и в телегу забрался Петя. На его голове красовалась фуражка с красной звездочкой. Вглядываясь в темноту, он что-то спросил, наверное: кто тут?
— Я, — жалобно отозвался Джонни.
— Кто?
Джонни на четвереньках подвинулся к свету.
Петя, уставившись на него и покусывая нижнюю губу, что-то пробормотал, что Джонни не понял, но не слишком любезное. Внизу как одержимый все еще заходился лаем пес. Джонни молил бога, чтобы пришла Ганка и помогла ему выбраться из столь неловкого положения. Но она, видимо, уже уснула.
Наконец Петя сделал энергичное движение рукой вниз, что, видимо, означало: давай вылезай
Джонни повиновался этому приказу. Пока он стоял около телеги, собака прыгала вокруг него, стараясь зубами ухватить за брюки и обувь.