Господа резервисты любили читать газеты, как и все их знакомые. Так они даже счастью своему не поверили, что перед ними сидит настоящий живой человек, сроду газет не читавший. И не был Джонни неграмотным, он даже в школу ходил. Только туда сперва как-то перестали ходить учителя, а потом и все, кому жизнь дорога, обходили школу десятой дорогой. Там у банды Джона база образовалась. Очень, кстати, удобная база, большая, и маты в спортзале кожаные. Но вот начало Континентальной войны они не проходили, потому он считал, что война на континенте была всегда. Ну, когда Джонни убрался из родного городка, узнал, что война за океаном, а когда она началась, не счёл нужным уточнять. Наконец-то умные люди рассказали, что война идёт уже три года, и что это хорошо, депрессия почти кончилась. А будет ещё лучше, потому что дармоедов и коммунистов скоро поубивают, они победят, и всем будет счастье.
Полученная информация была, как овёс — фиг переваришь, а толку пшик, только пучит. Но и её требовалось как-то усвоить. В тот раз Джона выручили неотложные дела, он же из столовки перед походом в санчасть заскочил привести себя в порядок после трудов праведных. Там же девушки, а он даже непричёсан! Дело у него намечалось пустяковое, направление отдать, но Джонни очень удачно подготовился — сумел произвести выгодное впечатление, и к нему была проявлена высочайшая девичья благосклонность. Попросили помочь в переносе тяжестей. В тот раз действительно помочь, а не перетаскать самому, в санчасти ошивался военный водила грузовика и гражданский в почему-то синем халате.
По ходу совместной работы разговорились, и выяснилось, что таскают они оборудование для фотолаборатории и рентген кабинета, а сам рентген привезут, хрен его знает когда. Чему гражданский был только рад, потому что оказался мобилизованным рентгенологом и фотографом по совместительству. Ему, одинокому, предстояло снять патриотический порыв анфас, профиль, и он ожидал, что в ближайшие дни скучно ему не будет и без рентгена. Джонни дядьке искренне посочувствовал и предложил посильную помощь. Мужик тут же полез знакомиться, типа раньше было некогда. Сказал, что зовут его Дэном, и помощник ему очень нужен, а он научит Джона своему ремеслу. Ну, хотя бы попытается — внёс Дэн поправку на не слишком героический облик Джонни. Джон представил себе, сколько ещё собеседников по призыву набьётся в казарму к вечеру, и решил задержаться в санчасти. Вечером девчонки шустро привязали ему на ногу лангетку, дали костыль, попросив не бросать его при посторонних, и оставили проверенного кадра в своём распоряжении. Джонни, конечно, обрадовался ещё одной точке опоры в изменчивом военном мире, явка лишней точно не будет. Закончив дела, поужинали дружным мобилизованным коллективом и разошлись по лечебным койкам. Всё так хорошо складывалось, что Джон сдуру дал волю любопытству и задал тот роковой вопрос.
— Дэн, а почему надо убивать коммунистов?
На третий день задушевной беседы, если считать от задавания вопроса, Джонни очень хорошо уяснил, что такое политика, политические убеждения, почему следует сперва поинтересоваться каких взглядов его собеседник. Чтоб не задавать таких вопросов коммунистам! Тем более таким убеждённым и разговорчивым. Уяснив всё, что смог, о коммунистах, он решил сделать в общении с Дэном паузу. Забрав собственноручно отпечатанную свою карточку, Джон навестил Люси. Она ему обрадовалась и сразу принялась жаловаться на совершеннейшую ерунду. Типа, вокруг сплошной дурдом при невменяемых санитарах. И что нового?
А ничего. Провода привезли и подключили, но не так или вообще не туда — коммутатор полыхнул. Поехали обратно за связистами, потом связисты поехали за новыми проводами и ещё за чем-то. Вот только что починили, блин! Сразу позвонили из какого-то штаба, не понять чьей мамы округа, вывалили на неё кучу приказов и ей, Люси, объявили взыскание в размере СУКа за то, что не докладывала ежедневных сводок по призыву.
— Но ты ж взаправду не докладывала! — встал за справедливость Джонни.
— Вот так, да? Забирай свою книжку, рекрут, кругом и во вторую дверь налево. Там поумничаешь, — закруглила Люси беседу, загадочно улыбнувшись.