— Господин сержант, мне срочно нужно в санчасть! — возопил Дэн, закончив упражнение. И накликал-таки беду на свою гражданскую бестолковку — сержант обратил на него пристальное внимание.
— Боец, это на тебе что такое?! — изумился унтер, уставившись на Дэна, как на привидение. Ну, костюмчик был великоват в ширину и слегка коротковат, но для новобранца дело обычное! В чём дело-то?
— Ты вот в этом сюда пришёл?! — изумлялся сержант, — У тебя не хватило ума получить нормальную форму?!
— Не успел, господин сержант! — выдал легенду Дэн, — мне ещё в санчасть надо сдать направление!
— Дай-ка на него взглянуть, боец, — протянул руку сержант. Джону стало тоскливо за Дэна, лучше б ему эту бумажку сожрать, но он отдал её сержанту-придире…
— Ой! Выдано первого апреля, а сегодня какое? Ты уже пятый день так ходишь, чучело? — не поверил сержант.
— Так точно! — добил себя Дэн.
— Тогда ты арестован, сволочь! — с наслаждением проговорил сержант, доставая пистолет из кобуры, — руки за спину! Кругом… вперёд марш!
И повёл куда-то несчастного фотографа и рентгенолога без койки. Но хоть от Джонни пока отвлёкся, правда, он, нужно отдать ему должное, совсем был этому не рад. Джон недоумевал, почему он не изъял у барана оружие, даже мысли не допускал, что тот вооружён? А больше всего Джона убили комментарии бойцов.
— Шакалу шакалья смерть! — вякнуло сбоку. Джонни бешено обернулся на голос, но дурак был не прошибаем для взглядов любого накала и продолжил, — явиться в честную армейскую часть в своей шакальей форме! Тупой, поганый карате… — оратор сложился от резкой боли в промежности, задохнулся от внезапной деформации диафрагмы и размашисто ударил носом асфальт плаца. Три раза.
— Это не его форма, — объяснил Джон недоумевающей публике свою реакцию. Публика с виду сочла объяснения достаточными. Повидали уже фокусов от маэстро.
— Вот мы кто для них, — потерянно думал Джон, — а Харпёр-то сколько мундир таскал! Ну, сука сержантская! Ладно, с ним потом, что получается? Новобранец Джон Ха-ня в мундире карателя отправился на армейскую гауптвахту. Парнишка, что выпрыгнул из автобуса, был в нашей форме! У Дэна так точно не получится… бедняга! Дерьма он испугался, блин! Делать-то что? А! Буду надеяться, а пока подменю его в лаборатории, чтоб потом поменяться, если что.
Джон верно рассудил, где следует дожидаться Дэна — с гауптвахты никто не мог миновать санчасть, как традиция такая. Забегая вперёд, спешу и в кнопки не попадаю успокоить сострадательного читателя, что Дэн с губы вернётся. У менее сострадательных прошу прощения за натяжку — сам понимаю, что персонаж эпизодический и пора бы его пользуясь случаем того. Но импонирует мне чем-то этот человек, циник, как всякий настоящий рентгенолог-коммунист, и романтик как коммунист-фотограф. Нефига не способный управлять собственной жизнью, Дэн был уверен, что знает, как следует управлять историей народов. Джонни, напротив история народов была фиолетова в крапинку, а жизнь, пульс народный он считывал чисто рефлекторно. И не из одних лишь гуманитарных соображений он занял оборону в фотолаборатории, санчасть, кстати, и была предназначена для мониторинга народного пульса.
Итак, Джон, позавтракав и забрав у толстого синий Дэнов халат, покинул столовку через служебный вход уже с монтировкой. Ему показалось неудобным каждый раз беспокоить дежурного из-за ключей в фотолабораторию. Нафиг её закрывать, если и так каждый вечер положено опечатывать? Медперсонал к появлению Джонни отнёсся радушно и укоризненно, дескать, где его носило? Где Дэн, никто не поинтересовался, и вовсе не из чёрствости, просто по определению думалось, что он, конечно же, в лаборатории. А Джон, как всегда, слоняется по санчасти, типа, по поручению и болтает с сестричками.
Девоньки поделились радостью — почти готова их общага. Заброшенный дом отремонтировали специально под это благое дело. Джону стало стыдно — мог бы и поработать для девчонок-то. Разговорившись, он понял, что стыдиться ему, как обычно, нечего — общага для девушек только почти готова, а офицерский клуб и сержантское общежитие уже и полностью. Даже свет и воду дали. Дело, конечно, нужное, даже необходимое. Но вроде бы сделал дело — маршируй смело, переходи к боевой подготовке. Однако, судя по производственному травматизму, дел оставалось непочатый край. Хотя, справедливости ради, нужно заметить, что не все травмы были совсем уж производственными.
Возглавил почётный список ударенный сержант — пострадал от рентгену. Последним, что успел сделать Дэн до своей командировки, стала установка и подключение рентген-агрегата. Джон осмотрел его с интересом и опаской. Аппарат подключали те же люди, что и телефонные провода. Очень хотелось опробовать, но никакой подходящей кандидатуры в испытатели в голову не приходило — всех было жалко. И как раз является сержант, успевший удариться повторно и неоднократно уже в столовке. Сдав Дэна под арест, он поспешил за Джоном, но тот видимо увлёкся завтраком. Не обнаружив его в столовой, сержант нагрянул с инспекцией на кухню, больше, по его мнению, Джону прятаться было негде.