Выбрать главу

И вот среди многочисленных и столь разнообразно думающих сект, которых гораздо больше, чем есть и было в мире поколений, так что нет и не было ни одной без особого культа и вероучения, нет ни одной, которая бы, презирая всех прочих, не претендовала на первенство и не считала великим нечестием и позором иметь какое-либо общение с остальными.

Из источника такого рода благочестия и вытекает, что (вопреки всякому разуму, установлению и природе, праву народов, а следовательно, и учрежденному всевышним богом порядку вещей) расторгнуты естественные узы и по внушению человеконенавистнических духов и при участии адских эринний (которые, разжигая пламя между народами и внося меч раздора в среду тех, кто прочнее всего соединен, выдают себя с помощью подлога и обмана за вестников мира, спустившихся с неба) дело дошло до того, что человек находится в большей розни и вражде с человеком, чем с иными живыми существами, и никто не соблюдает столь давно и широко распространенного закона любви, который изречен не злым духом одного какого-либо народа, но, всеконечно, богом, отцом всего сущего, чтобы, созвучный природе, учил он всеобщему человеколюбию, согласно которому мы возлюбим даже и врагов, да не уподобимся зверям и варварам, но вознесемся к образу того, кто возвысил свое солнце над добрыми и злыми и окропил влагой милостей праведных и грешных. Такова та религия, которую вопреки всем спорам и диспутам я соблюдаю как по велению души, так и по обычаю отечества и своего народа.

Что же касается свободных наук, то пусть удалится от меня привычка к вере и установлениям властей и предков и даже то общее мнение, которое (о чем я сам могу свидетельствовать) многожды и разнообразно сбивает нас с толку и вводит в заблуждение, чтобы никогда в философии я не высказывался необдуманно и безрассудно, но в равной мере подвергал сомнению и то, что считается бессмысленным и нелепым, и то, что принимают как твердо установленное и очевиднейшее, коль скоро оно становится предметом рассмотрения.

Ибо предосудительно — давать определения неизученным вещам; низко — думать чужим умом; продажно, раболепно и недостойно человеческой свободы — покоряться; глупо — верить по обычаю; бессмысленно — соглашаться с мнением толпы, как будто количество мудрых должно превосходить, или равняться, или хотя бы приближаться к бесконечному числу глупцов и как будто (даже если бы весь мир был слеп под влиянием Аристотеля или другого такого же рода вождя) плутающая во тьме и навязчивая толпа стоит и видит больше или столько же, сколько тот один, кого она избрала себе в вожди. Я же (как и любой другой, кто способен размышлять под воздействием света), одаренный от всемогущего бога очами ощущения и разума и вследствие этого поставленный судить о причинах вещей, был бы неблагодарным безумцем, недостойным причастности к этому свету, если бы стал наемником или исполнителем чужой воли, видя, чувствуя и рассуждая на основании чужого света. Как же смогу я достичь превосходства в ясности света, коль скоро даже малейший природный талант недостойно унижу и отвергну? Не буду ли я несправедлив по отношению к органам своего тела? К достоинству истины, являющей свой голос, лик и образ слуху и зрению? И к божественному долгу, согласно которому мы не должны уподобляться слепым, но предназначены стать водителями ослепших и в этом теле человеческого сообщества сопричислены к тем, кому предписана должность и участь глаз (ведь именно так следует полагать) и на кого возложено в меру сил служение истине и свету.

Во всяком случае долг наш состоит в том, чтобы мы по силе нашего духа оберегали это государство науки от тирании отцов и воинства государей. Ибо мы хотим, чтобы здесь царил строгий закон, согласно которому признавались бы лишь истинные и необходимые доводы разума и не имел силы доказательства авторитет сколь угодно превосходного и знаменитого мужа, и чтобы подвергалась позорному осуждению любая мысль, высказанная о видимом или подлежащем рассмотрению вопреки свидетельству наших глаз.

Ведь до того дошла бесстыднейшая опасливость отцов невежества, что они даже наложили запрет на диспуты, предписали постоянство в лекциях и провозгласили похвальным придерживаться единожды воспринятого мнения. Подобные установления должны быть, конечно, отнесены к животным, ибо это уже не люди, но ложно принявшие образ и подобие человека, пользуются им подобно ослам, баранам, коням, мулам и быкам — достойнейшему имуществу этих благоразумнейших и изворотливых мужей.

И если иногда, в определенных случаях, даже у мудрых и героического рода людей должно быть нечто общее с остальными подобно свету разума, вложенного в нас богом, и замечательным божественным свойствам, которые заключены в сущности нашей природы, и если должны мы подчиняться и покоряться некоему как бы свыше нисходящему и восприемлющему свету, то в вопросах философии (чьим свободным алтарям я посвятил себя с ранних лет) я прислушиваюсь лишь к тем учителям, которые предписывают не закрывать глаза, но раскрывать их в величайшей мере.