Первым учителем Джорджа была некая мисс Грин, которая, получая пятьдесят центов за урок, твердо вела его сквозь премудрости этюдов Бейера. С самого начала Джордж проявил неслыханное для него усердие и рвение. Теперь его видели только за фортепиано, иногда он занимался, но чаще импровизировал и сочинял. Он инстинктивно догадывался, что на уроках мисс Грин, формальных и неинтересных, он не найдет того, к чему так настойчиво и нетерпеливо стремился в своем желании постичь тайны музыки.
Сменилось три учителя, но ни один из них не сумел дать ему того, что он хотел. Двое из них, как и мисс Грин, были американцами. Третий, по фамилии Голдфарб, пользовался большим уважением в округе, так как был автором опубликованного сочинения "Марш Теодора Рузвельта", которое он всегда и повсюду носил с собой. Это давало ему право брать за каждый свой урок по полтора доллара. М-р Голдфарб носил роскошные длинные усы и имел барственный вид. Его подход к занятиям был, мягко говоря, оригинальным: не слишком утомляя себя гаммами, этюдами или хотя бы несложными пьесами известных композиторов, он сосредоточил все внимание на попурри на темы из опер, которые сам же сочинял. На такой диете он держал своего ученика.
Когда музыка начала вытеснять другие интересы и занятия, Джордж стал искать такие источники, которые смогли бы утолить его музыкальный "голод", потребность найти свое место в этом искусстве. Одним из них стало посещение концертов Бетховенского оркестра. Так назывался школьный ансамбль средней школы № 63, которым руководил Генри Левкович. Пианистом в оркестре был Джек Миллер, но, видимо, Гершвин выступал с ним в одном-двух номерах. (На фотографии, помещенной в журнале "Уорлд", запечатлен момент выступления оркестра, за фортепиано — Гершвин.) Видя, с каким энтузиазмом Джордж относится к занятиям, Миллер в 1912 году привел его в студию глубокоуважаемого им композитора и пианиста Чарльза Хамбитцера. Джордж сыграл Хамбитцеру увертюру к "Вильгельму Теплю", как учил его Голдфарб — в несколько преувеличенной манере, чересчур напористо и отрывисто. "Слушай, — обратился к нему Хамбитцер, — давай подкараулим того, кто научил тебя так играть, и дадим ему по голове, но только запустим в него не яблоком, а чем-нибудь потяжелее".
Позже Хамбитцер скажет, что его сразу же привлек в этом мальчике серьезный вид. Хамбитцер предложил заниматься с ним бесплатно. Он сыграл очень важную, возможно, даже решающую роль в становлении музыкального таланта Гершвина.
Чарльз Хамбитцер приехал в Нью-Йорк в 1908 году из Милуоки, где у его отца был музыкальный магазин. Он родился 12 сентября 1878 года в 70 милях от Милуоки, в Белойте. Всестороннее музыкальное образование он получил у Жюля Альберта Джана, одного из самых великолепных музыкальных педагогов Среднего Запада, и Хьюго Кауна, музыканта, приехавшего из Германии. Они преподавали гармонию, контрапункт, теорию и оркестровку. Хамбитцер усваивал все без труда. Еще ребенком он играл на фортепиано, скрипке и виолончели, хотя никто в семье не знал, где и как он этому научился. В короткий срок он изучил теорию музыки и овладел виртуозной техникой игры на фортепиано. Окончив консерваторию в Висконсине, он стал дирижировать оркестром театральной труппы Артура Френда в театре "Пабст".
Каун убедил Хамбитцера поехать в Нью-Йорк. Тот последовал его совету и, приехав туда, открыл фортепианную студию в районе Морнингсайд-Парка, где стал настолько известен, что за короткий период его студию начали посещать 70 учеников. Одновременно он играл в оркестре из тридцати двух инструментов под управлением Джозефа Кнехта, который ежедневно давал двух-четырехчасовые концерты в отеле Уолдорф-Астория. В этих концертах исполнялись не только популярные и полуклассические произведения, но и великолепные образцы симфонической музыки. Газета "Нью-Йорк Таймс" не раз включала эти концерты в список важнейших музыкальных событий, происшедших в городе.